Откуда соколы взлетают

— А ты все такой же, Виктор? Неужели за эти годы не поумнел?

— А ты почему не отвернул? — смеялся Рахов.

— Вот дьявол, ну и характер у тебя, не лучше моего!.. Надо соображать что к чему, учебный же бой-то.

Около двух недель утюжили небо летчики. Инструкторы старались приблизить учебные бои к тем настоящим, которые могут вспыхнуть над Халхин-Голом в любой момент. Каждый день приносил все лучшие результаты. Опытные истребители начали чувствовать на себе, как крепнут подопечные. Иногда молодые так наседали, что учителям приходилось полностью выкладываться, чтобы уйти от их стремительных атак.

Видимо, японцы разведали о прибытии в Монголию опытных советских летчиков и не рисковали без хорошей подготовки появляться в небе. Первую половину июня они стягивали на близлежащие аэродромы самолеты и лучших авиаторов, чтобы затем одним мощным ударом добиться господства в воздухе.

Около 20 июня большое оживление царило на аэродроме Дархан-Ула. Прибывшее сюда японское высокое начальство, собрав летный состав, заявило, что им самой судьбой предназначено, наконец, разгромить в Монголии советскую авиацию и проложить для японской империи путь к благодатным сибирским землям.

22 июня командующий японской авиацией в районе Халхин-Гола приказал одним ударом покончить с главными воздушными силами Внешней Монголии, которые ведут себя вызывающе, внезапным ударом всеми силами уничтожить советские самолеты на аэродромах.

День выдался жаркий. Многие летчики, отлетав на боевых дежурствах, отдыхали в тени самолетов, толпились около бочки с водой, разговаривали, шутили. Запищал зуммер телефона. Трубку взял Николай Викторов. Прикрыв ладонью ухо, несколько раз проговорил с тревогой: «Есть!» Потом прокричал дежурному:

— Давай ракету на взлет, наших бьют!

Эскадрильи подымались в воздух одна за другой и брали курс на озеро Буир-Нур. А там уже творилось что-то невероятное. Около сотни самолетов сплелись в один клубок. Грохотало небо от пулеметной стрельбы и рева моторов. Было трудно сразу разобраться, где свои, где чужие, на чьей стороне перевес.

Наши летчики, взлетевшие с прифронтовых аэродромов подскока дрались уже минут пятнадцать. Их ядром была московская группа. Помощь эскадрилий была как нельзя ко времени. Но японцы все наращивали свои силы. В воздухе стало тесно.

Самураи охотно принимали ближний бой. Их самолеты обладали хорошей маневренностью, а большинство летчиков имели большой боевой опыт, отлично знали местность. Атаки проводились почти в упор. Сбитые самолеты горели и падали, разваливаясь на куски в воздухе. И тут же на стропах парашютов раскачивались пилоты, выбросившиеся из подбитых машин. На земле кострами догорали обломки. Казалось, этой вакханалии не будет конца. Но у дерущихся сторон стало кончаться горючее и боеприпасы. Командиры выводили свои подразделения из боя. В воздухе остались только мелкие группы и одиночки, успевшие вновь заправиться и пополнить боезапас. Бой утихал…

На свои базы наши возвращались строем, даже многие молодые не потеряли ведущих. Подготовка сыграла свою роль.

Григорий Кравченко в этом бою участвовал с группой инструкторов. Он открыл свой боевой счет.

Вечером летчики встретились в штабе авиации. Комкор Смушкевич собрал их, чтобы обменяться мнениями о первом крупном воздушном сражении. В юрте на кошме все сидели, поджав ноги по-киргизски, тесно прижавшись друг к другу. Кравченко огляделся. У многих ордена. «Сколько боев за плечами у этих орлов?!» — думал он.

И действительно, собрались знаменитые истребители, Герои Советского Союза: Денисов, Грицевец, Лакеев, Герасимов, Гусев, Коробков — и бомбардировщики: Душкин, Шевченко, Зверев. Были тут многие ведущие летчики, участники сегодняшнего боя: Забалуев, Смирнов, Рахов, Викторов, Орлов.

Смушкевич сообщил печальную новость. В 22-й истребительный полк не вернулся из боя командир майор Глазыкин. Его подопечные доложили, что видели: командир, сбив двух самураев, загорелся и с парашютом выбросился из кабины. Идут его поиски.

Комкор хотел послушать каждого, но из-за позднего времени пришлось ограничиться пятью выступлениями. Однако и они позволили сделать многие выводы.

Общее мнение сводилось к тому, что в целом бой проведен успешно, но и в дальнейшем легкой победы над японцами ожидать нельзя. По данным разведки, сюда переброшены лучшие авиационные соединения Японии, укомплектованные новой техникой и летчиками, имеющими боевой опыт. Воздушный бой подтвердил это. Смушкевич говорил спокойно и ровно. Всем дал задания. Потом, взглянув на часы, забеспокоился и велел отдыхать.

Однако после совещания никто не торопился уезжать. Вышли на воздух. Кравченко раскрыл портсигар, угощая товарищей. Взгляд его задержался на Борисе Смирнове, сослуживце по особой авиабригаде.

— В сегодняшней заварухе был? — спросил Кравченко.

Борис утвердительно кивнул головой.

— Сбил?

— Не сумел.

— Ничего, Боря, не печалься. Твои от тебя не уйдут. Я-то уж знаю. А вот Рахов одного смахнул. Так что поздравь его с удачным началом.