Откуда соколы взлетают

В первой половине октября Грицевец получил письмо с фотокарточкой жены и четырехлетней дочери. Сколько это доставило радости…

С очередной почтой отправил свое:

«Добрый час, милая Галочка! Я тут все смотрю и смотрю на твою с Лорочкой фотокарточку. Получение ее для меня — праздник. Находясь вдалеке друг от друга, тоскуя, скучая, ожидая теперь уже скорой радостной встречи, я хочу сказать тебе: любимая! Наша любовь проверена временем и расстоянием. Самое ценное, что вынесли мы с тобой за годы совместной жизни, это верность друг другу. Мне очень хочется сегодня быть с тобой, с Лорочкой, обнять вас, сказать теплые, ласковые слова. Я сделаю это, когда приеду домой, а сейчас мне надо возвращаться к делам, которые не оставляют места для разнеженного настроения. Работы еще много… Любящий вас и скучающий без вас Сережа.

20 октября 1938 года»

Работы в действительности было много. За 100 дней боев в Испании Сергей Иванович Грицевец лично сбил более 30 фашистских самолетов. Но обстановка сложилась неожиданная. На аэродром прилетел комиссар Мартин. Всегда веселый и отзывчивый, на этот раз он был молчалив. Пока собирались летчики, он с командирами эскадрилий и секретарями партийных землячеств пошел в штабной домик. Предстоял трудный разговор.

Еще в конце сентября в Барселоне проходило совещание членов ЦК Компартии Испании, комиссаров и командиров армии, которое призвало коммунистов вести энергичную борьбу с пораженчеством, за единство испанцев, заинтересованных в сохранении национальной независимости. Но изменить обстановку в республике компартия уже не могла. По признанию самих коммунистов, они допустили серьезную ошибку: недостаточно энергично разоблачали капитулянтские позиции многих людей, не разъясняли массам открыто, куда ведут республику пораженцы.

Главный удар капитулянты направили против коммунистов. Обвиняли компартию в том, что они своим «упрямством» способствуют увеличению жертв и препятствуют заключению «почетного» мира.

Правительство решило отозвать из республиканской армии всех иностранных волонтеров, в надежде, что в этом случае Англия и Франция пересмотрят свою политику «невмешательства» и разрешат республике закупать и ввозить оружие за границей.

Испанское правительство располагало достаточным золотым запасом. С того времени прошло почти полвека, а враги еще и сейчас пытаются бросить тень на оказанную тогда СССР помощь Испании.

Время от времени на страницах реакционной печати появляется вопрос об «испанском золоте», которое было «депонировано» в Москве.

Борзописцы от истории пытаются убедить общественность в том, что якобы из Испании в СССР был увезен весь золотой запас и республиканское правительство осталось без средств. В действительности было по-другому. Когда Мадрид оказался в угрожающем положении, во избежание захвата золота фашистами, оно было вывезено в погреба близ Картахены. Часть этого золота пошла на оплату вооружения и другой техники, поставляемой из СССР.

Ночью драгоценный груз был погружен на теплоходы и в сопровождении уполномоченного министерства финансов Испанской республики доставлен через несколько дней в Одессу. Все остальное золото осталось в Картахене.

…Сообщение Мартина очень больно резануло по сердцам добровольцев. Они от всей души любили Испанию, ее веселый, темпераментный и свободолюбивый народ. В Испании покоились тела их храбрых боевых друзей, замурованных в нише без надписей.

Испанское правительство считало: если из Испании эвакуируются одновременно и волонтеры, и войска интервентов, то республика победит.

Предстояло передать оставшиеся истребители испанским эскадрильям и, выполняя приказ, готовиться к отъезду. А перед этим все наши добровольцы поехали в госпиталь навестить раненых боевых друзей.

Осенью 1938 года Испания прощалась в интернациональными бригадами. Выступая на проводах, Долорес Ибаррури говорила: