Откуда ты, Жан?

Ване и Харису он разрешает носить ящик с рабочим инструментом: с ножовками, стамесками. Такое счастье выпадает не каждому. Конечно, стамеска или ножовка не бог весть какое богатство. Но в ящике есть и другое, что-то похожее на крюк с рукояткой, блестящей, как зеркало. Трамвайный ключ. Он к любому трамваю подходит. Ключ этот начальник парка дал только водителю трамвая и дяде Сафиулле. Тому нельзя не дать — у него такая работа — перемещать трамваи с места на место. Значит, он для ребят самый уважаемый, достойный человек. И, главное, не прогоняет их. Даже любит. Если бы не любил, то не дал бы трамвайную ручку. Встанет позади Хариса или Вани, когда кто-нибудь из них занимает место водителя, и командует: «Вперёд!», «Малый ход!» или «Стоп!». Жаль, на другие пути трамвай переводят редко. Не то можно бы командовать «Право руля!», «Полный ход!», как на пароходе. И сам дядя Сафиулла в это время похож на капитана…

Вот он и уговорил их стать водителями трамвая.

— Из вас, ребята, — напомнил им сегодня Сафиулла, — толк будет. Лишь бы отметки не подкачали, чтобы мне за вас не краснеть.

— Постараемся, — дали обещание мальчики.

Навеки вместе

Об этом разговоре они сообщили классному руководителю, надеясь, что Полина Петровна похвалит их. Но она сказала, что ничего, мол, всегда надо слушать взрослых. И больше ни слова.

— Не поняла нас, — пожаловался после Харис.

— И не хотела понять, — заверил Ваня…

Ребята не опустили рук. Харис, хоть и кажется таким застенчивым, но парень с головой. Ваня часто залетает в мечтах на седьмое небо, выдумывает порой такое, что и в сказке не услышишь. Всегда у него десятки различных планов. Только ни один из них до конца не доводит. Зачем? Для этого есть Харис. Тот из десяти планов девять несбыточных тут же отвергает, а самый надёжный, десятый, рассматривает с другом придирчиво. О таких вот и говорят: два сапога пара.

После разговора с учительницей Ваня во время урока, ероша волосы на голове, строил очередные планы. Только ни одним из них с другом пока не поделился. По тому, как он покусывает губы, морщит брови, словно кислого яблока не прожуёт, Харис видел, что на этот раз его друг свои планы отверг сам. «Хорошо, — усмехнулся Харис. — Пусть не приучается греметь, как треснувший колокольчик»…

Позже, когда выходили на перемену, Ваня дёрнул друга за рукав и показал ему большой палец:

— Во, придумал!

— Давай, рассказывай.

— Не сейчас. После уроков.

Харис удивился: раньше друг его таким не был.

Из школы они шли пешком. Всю дорогу обсуждали новый план. От иголки до нитки, как говорил Харис. Нет, сколько бы не старался он придраться, в плане друга изъянов не было.

— Ну как? — спросил Ваня.

— Принимается, — ответил Харис.

Дома перекусили наскоро, что под руку попалось, — и на Казанку. Да чего же там красиво летом! Весь берег покрыт зеленью, жужжат пчёлы, поют в кустах и на деревьях невидимые птицы. Будто план, придуманный Ваней и Харисом, даже птицам понравился: вон как заливаются, желая им счастья!

Разомлев под яркими лучами солнца, ивы, кажется, поворачивают головы, чтобы видеть проходивших мальчиков. Даже кузнечики прыгают в стороны, уступая им дорогу. Вон и цветы улыбаются на берегу, сама просятся в руки.

— Нарвём? — спросил Харис.

Ваня молча кивнул головой.

В другое время они не пошли бы за цветами в такую даль. Но сегодня всё должно быть особенным, торжественным. Когда перед началом жизненного пути, такого серьёзного и важного, даёшь друг другу слово, нельзя даже думать о чём-то привычном.

По берегу дошли они до русского кладбища. Встретились женщины, все в чёрном. Казалось, те и не заметили мальчиков — так были заняты молитвами. А вокруг замшелые кресты, прохладная между кустами сырость и прелый запах листьев…

Совсем рядом с кладбищем городской парк культуры и отдыха. Здесь яркое солнце, аллеи, посыпанные жёлтым песком, по сторонам дорожек — гладко подстриженные сочно-зелёные кусты. В центре парка — на площадке, в окружении толстых цепей на чугунных столбах, мраморный памятник с горящей наверху звездой: братская могила. Здесь похоронены красные бойцы, погибшие при освобождении Казани. Харис и Ваня подошли к памятнику, положили цветы к его подножию, помолчали немного, склонив головы, затем, как было уговорено, пожали руки, заверив друг друга, что будут навеки работать вместе и жить в дружбе. Конечно, думали они, хорошо летать на самолётах, искать золото или водить корабли по морям и океанам. Но пока что Ваня и Харис об этом не мечтают. Они будут водителями трамваев. Будут стоять у трамвайных штурвалов не хуже капитанов! И это не далёкая мечта, нет, она рядом и непременно сбудется.

Мальчики возвращались домой взволнованные, словно за спиной у них выросли крылья.

На другой день снова пришли к памятнику — посмотреть на свои цветы. Если не завянут — значит, красные бойцы приветствуют желание обоих навеки стать водителями трамвая.