Отлично получилось (ЛП)

Я одарила его акульей улыбкой, которую большинство людей инстинктивно боялись. Меня пронзила волна удовлетворения, когда его нетерпение сменилось беспокойством.

— Разве мама не научила тебя хорошим манерам? Не стоит подзывать людей щелчком пальца, как собачку, если не хочешь, чтобы твой напиток был засунут туда, где солнце не светит. А еще нужно говорить «пожалуйста» и «спасибо». И на всякий случай добавь «мэм». — Я щелкнула пальцами, привлекая его внимание к своему лицу, когда он попытался пригнуть голову, как щенок, которого отругали. — Ты понимаешь?

Парень хмыкнул, слегка откашлялся и проворчал.

— Замечательно. А урок этикета означает, что я буду ждать дополнительных щедрых чаевых.

Я выполнила заказ исправившегося джентльмена, и когда я заметила, что Линк встал, я поспешила к нему.

— Эй, тот блондин — действительно хороший парень. Если ты еще не передумал делиться своими предостережениями с хорошими парнями, то учти и его тоже.

Линк отдал честь, и я ощутила укол совести за то, что присоединилась к его плану. После всего, что произошло между ней и Линком, Саванна стала стараться быть более открытой в своём определении «Мистера Совершенство», но все еще оставалась приверженцем «шагов» и «сигналов опасности». Я не винила её — мои методы по избеганию разбитого сердца помогали, и я цеплялась за них.

Адам был одним из тех остроумных парней, которые могли поддержать интересный разговор, но слишком часто писали мне сообщения. Он был милым. Проблема была в том, что я бы «съела» такого милого парня живьем.

Не многие парни могли за мной угнаться или вообще знали, как со мной обращаться. Отчасти из-за флюидов, которые я распространяла в отношениях. Или, возможно, больше из-за того, что эти флюиды я не распространяла.

Да, я скрываю свои чувства. Думаю, Эльза, с ее правильной идеей жизни, вполне могла бы стать моим кумиром. Она знала, как держать людей подальше (прим. имеется в виду принцесса Эльза из мультфильма «Холодное сердце»).

И мне тоже бы пригодился большой ледяной зверь в баре. Поскольку у меня не было возможности создавать лед буквально, я пошла другим, похожим путем.

Правило № 5: Вперед, ледяная принцесса.

Будьте эмоционально закрыты. Никто не сможет ранить ваши чувства, если вы не выставляете их напоказ. Не вдавайтесь в подробности и не просите слишком много.

Все мои правила были взаимосвязаны друг с другом. Эмоциональная закрытость не только включала в себя контроль и отказ привязанностей, но и была чем-то большим. Она сводила личные темы к минимуму. Но если разговор касался теории или культуры, я с удовольствием углублялась в него.

Не было ничего страшного в том, чтобы обсудить личные предпочтения в спальне — чтобы материализовать свои желания — но вести доверительные беседы и обниматься после? Нет.

Дать ему понять, что ты беспокоишься о своей матери? Рассказать о своих планах на будущее? Плакать в его объятиях?

Нет, нет — и, как вы догадались, — нет.

Я старалась не думать о том, как сильно я прокололась на правиле № 5, когда дело дошло до Джексона, потому что это было в прошлом. Я не могла изменить того, как много он узнал о моих испорченных отношениях с матерью или о том, что в его объятиях я начала понимать, почему все вокруг так стремились найти себе пару. Важно было то, что, в конце концов, я возвела стену вокруг себя, и Эльза вышла из этого опасного положения.

Оглядываясь назад, я понимаю, что зашла слишком далеко, потому что уже начала чувствовать, как сладкая боль формируется в моей груди. Это была смесь тоски и уязвимости, которая, оставшись без присмотра, могла превратиться в кратер, высасывающий счастье из жизни и оставляющий лишь разрушенную оболочку.

Я уже и забыла, как трудно стереть хорошие воспоминания, чтобы сосредоточиться на неизбежной боли в будущем. Чем дольше вы позволяете этому продолжаться и чем чаще вы думаете об этом, тем сильнее боль.

Это было верное решение. И сейчас мне нужно перестать думать о Джексоне и о том, с кем он встречается. Чтобы сохранить свои стены, я должна придерживаться строго деловых отношений и быть ледяной принцессой по максимуму.

«Не знаю, почему я вообще об этом думаю. Мы едва можем находиться в одной комнате».

Не кажется ли странным то, что я получала малюсенькое удовольствие, поддерживая нашу враждебную и напичканную добродушными шутками болтовню всю неделю, хотя вместе с этим, мне хотелось повыдирать себе все волосы? Это, вероятно, многое говорило о моем психическом состоянии, но было что-то бодрящее в ежедневном вызове.