Отличное тело

У меня никогда не получалось быть хорошей. Ощущение неполноценности наполняет каждую клеточку моего тела. Считайте это комплексом или отчаянием. Виной или стыдом. Оно всегда со мной. Чем старше, мудрее и, казалось бы, проще я становлюсь, тем изощреннее, сильнее и агрессивнее становится это ощущение. Я думаю, у многих из нас, или даже у большинства какая-нибудь одна конкретная часть тела стала воплощением нашего несовершенства: наши бедра, ягодицы, грудь, волосы, нос, мизинцы стоп. Понимаете о чем я? Не важно, где я нахожусь. В Тегеране женщины хирургически переделывают носы так, чтобы меньше походить на иранок. В Пекине ломают ноги и наращивают кости, чтобы быть выше. В Далласе уменьшают ступни, чтобы носить обувь Manolo Blahniks или Jimmy Choos. Я встречалась с женщинами из разных мест, и часто они особенно ненавидят какую-то конкретную деталь своего тела. Большая часть их жизни тратится на починку этой детали, ее уменьшение. В их аптечках — препараты для модификации этой области. В шкафах полно одежды, которая скрывает или подчеркивает какие-то части тела. Как будто они владеют собственной страной под названием «тело» и контролируют ее, тиранят, наводят порядок, теряя при этом из виду весь остальной мир.

Я не могу понять одного: как я, будучи радикальной феминисткой в течение тридцати лет, могу столько времени тратить на размышления о своем животе. Он мучает и отвлекает меня. У меня с ним самые напряженные и сложные отношения. Он выпирает сквозь мою одежду, мою уверенность в себе, мою работоспособность. Я пыталась его скрыть, окультурить, принять, но больше всего я хотела его уничтожить.

___

Мoe тело станет моим, когда я буду стройной. Я буду есть понемногу, маленькими кусочками. Я одержу победу над страстью к мороженому. Я буду очищать организм свежевыжатыми соками. Шоколад станет для меня ядом, а макароны — наказанием. Я буду работать, чтобы расходовать побольше энергии. Приближаться к сытости, но не наедаться. Я сживусь с пустотой внутри меня. Поселю ее в своих священных местах. Позвольте мне быть голодной. Дайте поголодать. Пожалуйста!

* * *

Хлеб — это зло. Я прекратила есть хлеб. Это то же самое, что не есть вообще. Уже четыре дня. Моя подруга, очень худая актриса, говорит мне: «Диета — не метод избавления от живота». Как, почему? «Тут надо менять всю жизнь, — отвечает она. — Тебе нужен тестостерон». Пытаюсь представить себя, лишенную хлеба и накачанную тестостероном. Первое, что приходит на ум, — серийный убийца.

* * *

Вечером ловлю себя на том, что кусаю изнутри щеку. Это бесхлебный голод. Максимум, что я позволяю себе, это сухари: хрустящие хлебцы, крендельки, соломка. Все это — лишь память о хлебе, сухая, холодная и хрусткая. Они крошатся. Особенно крендельки — они ломаются и рассыпаются во рту на тысячи кусочков. Есть о чем подумать. Так какого черта я все время думаю о хлебе?

* * *

Смотрю спортивный «Магазин на диване» до четырех утра и съедаю упаковку орешков «M&M's», причем самую большую, мега-пачку. Хочу заказать тренажер Ab Roller по телефону, но там, на номере 800-«Крути-педали» все какие-то злые. Наверное, они тоже голодают. Они опросили всех этих когда-то знаменитых блондинок, чтобы выяснить, были ли результаты от Ab Roller лучше, чем от приседаний, наклонов, скручиваний. Конечно же, они все ответили «были!». И все они такие стройные-престройные. На следующий день, стиснув зубы (хоть чем-то их заняла!), я наняла Вернона, тренера-садиста. Само собой, он стройный и мускулистый. Он смотрит на меня с сожалением и укором. Сразу же заставляет меня поднимать тяжести. Большие тяжести. Единственный плюс — у меня все настолько болит, что я даже не могу повернуть голову и наконец-то не вижу свой омерзительный живот.

* * *