Отличный Город

– А теперь открой дверь, – шепнул он. – Летучей нет.

Выползая из-под кровати, я услышал, как стучат в дверь, поспешно поднялся и отряхнул одежду.

– Кто там? – крикнул я.

– Вас хочет видеть мисс Битон, – прокричала в Мантакис.

– Проведите ее в кабинет, – сказал я. – Я скоро буду.

Стоя перед зеркалом, я постарался собраться. Изучил свое лицо в надежде, что шуточное исследование вернуть способность мыслить логически. Это удалось, когда уголком глаза я заметил, что губы синего Ардена шевельнулись. Они остались каменными, но двигались как живые. Слабый голос пробивался, подобно кроту сквозь оползень, взывая о помощи. Я закрыл за собой дверь и прошел по коридору в кабинет. Она сидела за моим столом. Когда я вошел, встала и наклонила голову.

– Ваша честь, – сказала она.

– Садитесь, – сказал я.

Пока она усаживалась, я наблюдал, как изгибается ее тело.

– Где вы изучали физиогномику? – спросил я ее.

– По книгам, – сказала она.

– По моим книгам? – спросил я.

– В том числе.

– В каком возрасте вы начали заниматься?

– Всерьез начала три года назад. Мне было пятнадцать, – сказала она.

– Зачем?

Она ответила не сразу.

– В Анамасобии поссорились двое шахтеров. Никто не знал, из-за чего. Дело зашло так далеко, что они решились устроить дуэль в ивовой роще к западу от города. Оружием были кирки. Ветви ив там свисали почти до земли. Они вошли в рощу с двух сторон, каждый с киркой в руках, а два дня спустя кто-то разыскал их и увидел, что оба мертвы. Одновременно пробили друг другу головы. Это ужасное событие взбудоражило городок. Отец Гарланд по этому случаю вспомнил притчу о человеке, который родился с двумя головами, одним ртом, а глаз брал взаймы, но для меня трагедия не стала от этого понятнее. А физиогномика хоть немного приоткрывает ужасную тайну человеческой души.

Я внимательнейшим образом изучал форму ее груди.

– И что вы видите в зеркале? – спросил я.

– Существо, стремящееся к совершенству, – сказала она.

– Люблю оптимистов, – улыбнулся я. Она ответила улыбкой, и мне пришлось отвернуться. При этом я оказался лицом к лицу с ее дедом, скромно примостившимся в углу. От неожиданности я едва не подскочил, но сумел взять себя в руки.

– Что вы думаете о своем дедушке, об этом вот неотесанном булыжнике в углу?

– Ничего, – был ответ.

Я повернулся к ней. Девушка спокойно рассматривала синего старика.

– Возможно, при обследовании мне придется воспользоваться теслом.

– Участвовать во вскрытии этой головы – честь меня, – ответила она.

– И что мы можем там найти? – спросил я.

– Дорогу в Рай, – ответила она. – Она там. Он рассказывал мне, когда я была совсем маленькой. Иногда что-то всплывает в памяти и тут же снова забывается. Но память там, внутри глыбы духа.

– Полагаю, в ядре его мозга обнаружится белый плод, – пошутил я.

– Или пещера, – отозвалась она.

Я натянуто улыбнулся и быстро спросил:

– Кто похититель?

Она подтянула под себя ноги, а я придвинул свое кресло ближе к ней. Нагнувшись ко мне, словно собираясь доверить заветную тайну, она прошептала:

– Все думают, что его украл Морган и накормил свою дочку, Элис.

– Почему? – спросил я, придвинувшись так близко, что обонял запах ее духов.

– Девочка переменилась, – ответила она, поджав губы и опустив веки.

– Стала летать? – спросил я.

– Люди говорят, она теперь знает ответы на все вопросы.

Я достал сигарету и зажег ее, чтобы сменить тему.

– Контактировали ли вы в последнее время с лицами противоположного пола? – спросил я, глядя ей прямо в глаза.

– Никогда, ваша честь, – был ответ.

– Испытываете ли вы отвращение к наготе? – спросил я.

– Вовсе нет, – ответила она, и на мгновение мне показалось, что она улыбается.

– Тревожит ли вас зрелище крови или страдания? Она покачала головой.

– Страдает ли кто-либо из ваших родителей слабоумием?

– В какой-то мере, но они простые добрые люди.

– Вам придется делать все, что я скажу, – предупредил я.

– Конечно, я понимаю, – сказала она и вдруг тряхнула головой так, что рассыпались волосы.

Не удержавшись, я нагнулся над ней, чтобы измерить расстояние от верхней губы до линии волос большим и указательным пальцем. Даже без отполированной точности своих инструментов я видел, что она принадлежит к Звездам Пять – классу, к которому относили лиц, возвышающихся на вершине физиономической иерархии. Я мучительно взволновался, поняв, что, если бы не принадлежность к женскому полу, она была бы мне равной.

Когда я отнял руку, она заметила:

– Звезда Пять.

– Докажите, – сказал я.

– Докажу, – сказала она.

Мы вышли из отеля, и, шагая рядом с ней по улице к церкви, я попросил напомнить мне суть знаменитого «дела Барлоу». Она шла торопливо, чтобы не отстать от меня, ее волосы развевались по ветру, а она наизусть перечисляла точные данные измерений, которые я сам производил десять лет назад на подозрительном докторе, который начисто отрицал свое авторство подрывных стихотворений.