Отличный парень

— Я даже не знаю вашей фамилии…

У нее перехватывает дыхание. Она не чувствует ног под собой. Стив нарушил ее душевное равновесие. И не важно, говорит ли он о своей заработной плате или же о бровях своей драгоценной Дороти. Анук закрывает глаза. «Хоть бы он сейчас поцеловал меня… на добрую память», — думает она.

— Почему вы закрыли глаза? — спрашивает Стив.

— Я хочу получше рассмотреть вас, — отвечает она по-французски.

— Я не понимаю вас…

Она продолжает по-английски:

— Это от разницы времени… Возможно, я устала…

— Допивайте ваш кофе и уходим отсюда… — говорит Стив.

— Я хочу еще кока-колу…

— Кока-колу? После кофе?

— Да. Мне хочется пить.

— Сейчас принесу…

Ему кажется странным, что можно пить один за другим два таких разных напитка.

Анук смотрит ему вслед. Он становится в хвост очереди, которая кажется еще длиннее. Ее сердце колотится в груди. Она зажигает сигарету. Она не отрывает глаз от Стива. Он пошел за кока-колой для нее. В этот короткий отрезок времени он принадлежит только ей. Каждый его жест. Вот он приближается к прилавку. Его рука потянулась за бутылкой кока-колы. Чернокожая женщина открывает ему бутылку. Он осторожно зажимает бутылку в ладонь и продолжает двигаться вперед вдоль прилавка. Вот он, наконец, подходит к кассе и расплачивается. Он возвращается к ней. Он идет через весь зал. Сейчас он похож на угловатого подростка. Когда он неловко опускается на стул рядом с ней, девушка чувствует, как ее сердце разрывается от нежности к нему. Он улыбается. «Извините», — произносит Стив по-английски. Его мягкая манера говорить не соответствует исходящей от него энергетике. Как было бы здорово превратиться на секунду в маленького пушистого зверька, чтобы он приласкал ее и спрятал на своей груди. Хватит! На чужой каравай рот не разевай! Считай этот день подарком судьбы…

— Ваша кока… — говорит Стив.

Она отпивает глоток и произносит:

— Мне кажется, что вам легко и приятно жить в этой стране.

Он усаживается поудобнее на стуле.

— Да, — говорит он. — Однако не всем так повезло, как мне. Когда я встретился со своим старым другом Фредом, то был потрясен. Я приехал повидаться с ним… Он — мой настоящий товарищ… И даже больше того. Брат… Больше чем брат. Он…

— Что с ним?

— Он был серьезно болен…

— Чем? — спрашивает она, думая совсем о другом.

— Вьетнамом. Я-то легко отделался. А он… Он впал в сильнейшую депрессию. Все раздражает его…

— И что же он не хочет делать? — спрашивает Анук.

— Убивать… — отвечает Стив.

Он улыбается.

Анук опрокидывает стакан. Остатки кока-колы разливаются по столу…

Стив качает головой.

— Какая вы неловкая… Хотите еще?

— Нет, — отвечает она. И поднимается со стула. — Пошли.

— Вы выпили слишком много жидкости… Кофе и половину бутылки кока-колы…

Они снова идут по коридору.

— А как он сейчас? Выздоровел?

Стив пожал плечами.

— Кажется. Он живет с матерью…

Когда они вышли на улицу, Анук почувствовала себя так, словно ее облили кипятком.

— Пошли, — говорит американец.

Едва устроившись на сиденье в автомобиле, Стив сразу же включает кондиционер.

— Вам хочется, чтобы было холодно или очень холодно?..

— Холодно.

Резкий вой сирены. Похожий на долгий жалобный плач. Мимо на полной скорости мчатся два автомобиля.

— Если слышишь полицейскую сирену, — говорит Стив, — надо остановиться.

Они трогаются с места. Полицейские машины уже далеко впереди.

— Я покажу вам памятник Линкольну. А затем мы двинемся вверх по течению реки на катере Фреда. Он разрешает мне брать его катер, когда я приезжаю в Вашингтон. До Вьетнама мы часто катались на водных лыжах вместе с ним.

— Он милый, этот ваш Фред, — говорит Анук.

— Да. Очень.

— Он работает?

— От случая к случаю.

— Вы не расскажете, что же именно произошло с ним во Вьетнаме? — спрашивает Анук.

— Лучше смотрите по сторонам. Вашингтон — красивый город… Я могу отвезти вас на кладбище Арлингтон, где покоится прах президента Кеннеди…

— Что ждет солдата на войне, если он впадает в депрессию?

— Его отсылают на родину… и пытаются вылечить…

Только не Фреда… Посмотрите на Потомак… А вот и мосты… Не правда ли, красивый город? Вашингтон!

— …и что же с Фредом?

— В момент обострения болезни он способен убить любого, даже меня.

— О! — произносит Анук. — Это ужасно…

— А вот и памятник Линкольну…

— Как храм из белого мрамора, — произносит Анук.

— Посмотрите… На статую позади колоннады.

— Да, — говорит она. — Это красиво.

Стив останавливает машину.

— Всего на пять минут… Пошли, я представлю вас Линкольну. Это был великий американец.

— Великий американец, — повторяет она.

И затем добавляет почти без лукавства:

— А вы — какой американец? Великий? Средний? Маленький?

— Просто американец, — говорит он, — такой же, как все.

Она пытается найти точный перевод:

— Трудоголик? У нас это называется средним звеном.

Стив кажется рассеянным.

— Между языками есть разница, — говорит он. — Мы с вами никогда не сможем говорить об одних и тех же вещах, употребляя одинаковые слова.

Он не смотрит на нее.

— У вас другая жизнь, другие привычки… Другие слова и другие люди…

В этот момент у него совсем отчужденное выражение лица.