Отлюби меня

Вы когда-нибудь видели, как зебра танцует стриптиз для льва? Вот и я никогда такого не видела, но вот сейчас это выглядит именно так, потому что царь зверей жадно всматривается в то, как я возвращаюсь к нему задом, наклоняюсь и начинаю медленно стягивать эти копытца с себя. Мне даже кажется, что я слышу его громкое сопение в этой тишине. Мужчина еле сдерживает себя, чтобы не наброситься, но вероятно его сдерживает то, что неподалеку Александр, и он может в любой момент зайти сюда и увидеть все это безобразие, которое я уверена Марат Александрович уже там себе нафантазировал в голове.

Разобравшись с ногами зебры перехожу к туловищу и медленно стягиваю его через ноги, все еще повернута к мужчине спиной. Вернее уверена, что моя спина его сейчас мало волнует, потому что взгляд устремлен на мои ягодицы, вид на которые уже сейчас открыт, после того, как я скинула костюм полностью и отбросила его в сторону.

Поворачиваюсь головой в сторону этого хищного самца и вижу картину маслом — красный как рак, сопит в две дырочки и едва не подскакивает на скамейке.

— Что ты хищник, проголодался? — Подмигиваю ему и направляюсь к стене в противоположную сторону от него, чтобы сделать самый откровенный шаг в этой моей затее. Не знаю откуда, но у меня проснулось дикое желание его разозлить и наслаждаться тем, как он сдерживается и не может успокоиться.

Медленно снимаю сначала одну лямку бюстгальтера, потом другую и обняв свою грудь руками стряхиваю волосами, чтобы еще больше привлечь внимания к себе. Вроде бы ничего и не видно сейчас, потому что я стою спиной к мужчине, но если учесть то, что я сейчас только в одних трусиках и даже без бюстгальтера нахожусь с возбужденным мужчиной в замкнутом помещении, то ситуация уже не выглядит такой безобидной.

Правда долго простоять я так не смогла, потому что уже в следующее мгновение я услышала слова, которые он прорычал во всю раздевалку:

— Ты сама виновата, сучка! Нечего было крутить мясом перед голодным львом!

Как только я услышала это, то хотела обернуться и опередить его, но… У меня ничего не получилось, потому что Марат за пару шагов преодолел то расстояние, которое разделяло нас и которое я считала безопасным, и прижал меня к стене таким образом, что моя грудь столкнулась с холодной стеной, а моя задница почувствовала, насколько этот зверь заведен и как желает сейчас наброситься на добычу…

— Что ты делаешь? — Едва шепчу губами, потому что в шоке от того, что сейчас происходит, и пытаюсь как-то высвободиться и повернуться лицом к этому грозному льву, но он вероятно настроен серьезно, потому что не дает мне сделать ничего, кроме, как и дальше сливаться со стеной и чувствовать каждой частицей своего тела тот жар, который все больше разгорается сзади.

— Я делаю то, что ты так сильно хочешь, но боишься озвучить. — Наклоняется он максимально близко ко мне и говорит над ухом, а у меня от этого обычного действия муравьи начинают танцевать ламбаду по телу и проникать в самые сокровенные места. Куда и он, судя по всему, настроен попасть.

— И с чего ты взял, что я… — Не успеваю договорить, потому что Марат перемещает одну руку к моему соску и начинает играть с ним, а другой двигается к моим трусикам, а дальше недолго думая ныряет в них, как мастер спорта по плаванию в бассейн. И я готова поставить ему все пять баллов, потому что получилось у него это так умело, что чувствую сразу, как моя тайная часть тела в его власти.

— Тише, девочка, ты ведь не хочешь, чтобы Саня присоединился к нам и мы здесь устроили тройничок? Или все же хочешь? — Все еще так близко находится ко мне его лицо, откуда прилетели эти слова, а я нахожусь в ступоре. То ли от того, какую бурную деятельность он разворачивает в моих трусиках, то ли от осознания того, что действительно Александр неподалеку, а дверь в раздевалку ни черта не закрыта.

Но вероятно смущает этот факт только меня, потому что мужчина уже за это время пока я в прострации находилась, сбросил костюм, хоть я этого и не вижу, но чувствую, как что-то твердое упирается в мою попку и желает прорвать ту слабую оборону в виде трусиков.

— Думаю, это будет нам мешать, — не только я вспомнила об этом моем единственном атрибуте из одежды, потому что вместе с этими словами мужчина одной рукой стягивает с меня трусики, а другой играет со мной там… Да таким образом это делает, что я уже даже сама не хочу вращаться или спорить с Маратом, сейчас я только все больше извиваюсь в его руках и чувствую, как между ног становится так влажно, что даже стыдно… Это же нужно было дожиться до того, чтобы течь в театре… Почитатели высокого искусства явно бы не поддержали такой моей страсти и излили бы полно грязи на меня за то, что оскверняю такое святое место.

Но мысли сразу выветриваются к чертям, как только мужчина справившись с трусиками нажимает на мою спину и я припадаю сосками к холодной стене раздевалки. Они были только что так возбуждены, а сейчас касаются такой приятной прохлады, что по телу проносит волна наслаждения, от которого я закрываю глаза и просто ныряю с головой в мир забвения.