Отложенная свадьба

— Давай закончим наедине, — произнес он, осознавая свою ошибку с поцелуем на публике. Он хотел убедить «Джеда консорциум», что их отношения искренние, но нельзя, чтобы их фотографировали, пока он ласкает грудь Элли.

Когда он проходил мимо, ему подмигнула пожилая женщина. А пара мальчиков-подростков засвистела им вслед.

Подведя Элисон к лифту в дальнем углу вестибюля, он нажал кнопку вызова.

Лифт приехал быстро и увез их на верхний этаж.

Когда они вошли в квартиру, Элли сжала его руку и затаила дыхание.

— Ого, это невероятно! — сказала она.

Он отпустил ее и попытался сосредоточиться. Пусть она осмотрится, а потом он затащит ее в постель.

Железные колоннады разделяли обширное жилое пространство открытой планировки пентхауса. Дизайнер настоял на том, что в помещении должно быть много ковров и мебель ручной работы, чтобы утеплить жесткие бетонные полы. Здание было на несколько этажей выше окружающих домов, поэтому из пентхауса открывался невероятный вид на районы Сохо и Нолита под углом сто восемьдесят градусов. Эмпайр-стейт-билдинг гордо возвышался на севере, а новый Всемирный торговый центр, восставший как феникс из пепла, располагался на юге.

Захватывающий вид был визитной карточкой квартиры Доминика, но он мог думать только об Элисон, которая ходила кругами по пентхаусу. Ее щеки покраснели от его поцелуев. Он потер рукой подбородок, стараясь не торопить Элли.

— Ты хочешь осмотреть квартиру? Или мы закончим то, что начали на улице? — не вытерпев, спросил он.

Она покраснела и уставилась на его возбужденную плоть:

— Прости.

— Не извиняйся. — Он сжал ее руку. — Просто скажи, что ты хочешь этого так же сильно, как и я.

— Я хочу.

Он повел ее в главную спальню.

Как только они вошли внутрь, Доминик захлопнул дверь и расстегнул пуговицу на жакете Элли, что планировал сделать с тех пор, как она вышла из самолета. Он спустил жакет с ее плеч. Ее мягкая грудь была приподнятой и закрытой красным кружевом бюстгальтера. Он засунул большие пальцы в пояс ее брюк, но застежки не нашел.

— Сними брюки. Я хочу на тебя посмотреть, — потребовал он, решив, что не может тратить время. У него дрожали руки.

Она расстегнула молнию на брюках.

— Снимай бюстгальтер, — сказал он и стал наблюдать, как она освобождает свои груди от кружева.

Но как только он поддел пальцами резинку ее трусиков, готовый стянуть их, она прижала дрожащую руку к его рубашке.

— Пожалуйста, разденься, Доминик.

Волна желания, вызванная настойчивостью в ее голосе, испугала его.

Он быстро разделся и повалил Элли на кровать. Кровать, на которую он слишком часто мечтал уложить ее на прошлой неделе.

Обхватив ее бедра руками, он опустился на колени и поднял ее ногу себе на плечо. Он принялся ласкать ее между ног, и она простонала, а потом вцепилась пальцами в его волосы. Он целовал ее и касался языком, слушая ее гортанные рыдания.

Элли вскрикнула и содрогнулась, почувствовав внезапный оргазм. Доминик встал, а потом опустился на нее. Когда он глубоко вошел в нее, она испытала удовольствие, которое по силе могло сравниться с болью.

Ее отчаянные стоны и всхлипывания сменились хриплыми криками агонии, а потом экстазом, когда волна наслаждения снова обрушилась на нее.

Простонав, Доминик рухнул на нее. Она обнимала его дрожащими руками.

Он отстранился от нее и спросил:

— Ты принимаешь таблетки?

— Да.

Он облегченно вздохнул.

Это было одним из условий подписанного ею брачного договора. Доминик предоставил ей подробный медицинский отчет о своем здоровье, чтобы доказать, что им будет безопасно заниматься незащищенным сексом. Но он попросил, чтобы Элли принимала противозачаточные средства.

Это условие казалось ей оправданным в то время, когда она подписывала договор. Ни один из них не хотел рисковать и обзаводиться ребенком. Но сейчас, лежа рядом с Домиником, она почувствовала странную меланхолию.

Элли отвернулась от него и посмотрела на окна с видом на знаменитый горизонт. Солнце садилось, добавляя романтического сияния силуэтам Эмпайр-стейт-билдинг и Крайслер-билдинг, а также другим небоскребам на севере.

«Соберись, Элисон! Нет ничего циничного в том, чтобы принимать противозачаточные таблетки. Ты поступаешь разумно».

Она слышала, как Доминик встает с кровати и уходит в ванную.

Когда он вернулся через несколько минут, она лежала, закрывшись простыней.

На нем был халат, но при взгляде на его натренированный пресс Элли снова возбудилась.

На нее вдруг навалилась усталость, и она зевнула.

— Тебе надо поспать, — сказал он, но его предложение показалось ей странно безличным. — Ты можешь остаться здесь, а я заночую в другой спальне.

Что-что? Они будут ночевать порознь?

У нее сдавило горло, но она не протестовала, наблюдая, как Доминик забирает одежду из ящиков комода.

— Я попрошу сотрудников перенести наши вещи завтра, — сказал он.

— Тебе не нужно уходить из своей спальни, — ответила она, чувствуя себя брошенной.