Отложенное счастье

Мерри зажмурилась, не в силах смотреть на него. Чувства явно были так же далеки от обычной тематики размышлений Ангела, как секс с девственницами. Он не мог поставить себя на ее место.

– В тот день я чувствовала себя уничтоженной, униженной, оскорбленной, – объяснила она. – Деньги не смягчили удар. Я взяла их лишь потому, что не знала, как долго мне придется искать другую работу.

Ангел увидел боль в ее светлых глазах, услышал надрыв в голосе. Обезоруживающей честностью Мерри словно бы содрала с его души защитный слой, и ощущения ему не понравились.

– У меня не было намерения оскорбить тебя. Но я виноват, что выбрал бегство от проблемы как способ ее решения.

Время, когда признание вины растрогало бы Мерри, давно прошло. Ангел сам вовлек ее в свои игры и безжалостно предал, едва осознав, что заигрался. Ей не стало легче от доказательства, что он это понимает.

– Ты мог бы поговорить со мной, – сказала Мерри.

– Я не умею обсуждать такие вещи.

– Тогда как ты собираешься строить отношения с ребенком? До первого случая, когда она помешает тебе, рассердит или не послушается? Тогда ты сразу выбросишь ее из своей жизни, как выбросил меня?

Взгляд, которым Ангел ответил на ее вопрос, пылал гневом.

– С тех пор как ты сказала мне о ребенке, не прошло дня, чтобы я не думал о вас обеих. Я назначил вам прекрасное содержание, оплачиваю все ваши нужды. Как ты можешь говорить, что вы перестали быть частью моей жизни?

– О да, ты отвалил кучу денег, чтобы мы держались от тебя на безопасном расстоянии. Кстати, приездом сюда ты нарушаешь собственные правила.

– Какой смысл нам сейчас ругаться? – нетерпеливо спросил Ангел. – Дело ведь уже не в нас двоих. У нашей дочери есть права, пусть даже она еще совсем малышка. Я могу увидеться с ней сегодня?

– Даже если отбросить факт, что я с трудом терплю твое присутствие и не доверяю тебе ни на грош, сегодня ничего не получится. Меня пригласили на свидание.

Ангел напружинился до боли в мышцах. Он не мог объяснить, почему его так задела новость, что Мерри ходит на свидания. Неужели предположение, что материнство пока не оставляет ей времени на светскую жизнь, было ошибочным? Ангел разозлился, представив, как Мерри развлекается в компании других мужчин – возможно, вплоть до постели. От мысли, что кто-то пробрался туда, где он еще недавно был первым и единственным, греку захотелось устроить погром.

– Ты с кем-то встречаешься? – спросил он таким голосом, будто поперек горла стоял кусок стекла.

– Да. Он везет нас на пляж. У тебя и против этого есть какие-то возражения?

«Нас? – подумал Ангел, закипая еще сильнее. – Случайному незнакомцу позволено проводить время с моей дочерью, а меня к ней не подпускают на пушечный выстрел?» Короткий резкий вдох, как перед нырком, помог ему скрыть гнев и горечь.

– Ты не могла бы в этот раз оставить девочку здесь, с тетей, чтобы я мог провести с ней хотя бы десять минут?

– Сегодня у нас нет на это времени.

Она готовилась отказать Ангелу более категорично, но его слова о правах дочери звучали в ушах штормовым предупреждением. Наступит час, когда ей придется объяснять Элиссе каждое решение, повлиявшее на ее судьбу. Как скоро дочь спросит, придавала ли мать достаточно значения ее чувствам, считала ли их важными? Посмотрев на ситуацию под таким углом, Мерри впервые засомневалась в собственной правоте.

«Человек не может быть прав на сто процентов, – неохотно напомнила она самой себе. – У каждого конфликта две стороны, две правды». Мерри шла на поводу у уязвленных чувств, не думая о времени, когда Элисса начнет задавать ей трудные вопросы об отце. Сможет ли она оправдаться за то, что не позволила ему даже увидеть дочь? Мерри осознала, что враждебность едва не завела ее слишком далеко. Обида, которую Ангел нанес ей, не могла служить веским доказательством, что он допустит нечто подобное и в отношении Элиссы.

– Выбери другой день на этой неделе, – сказала Мерри. – Но договариваться отныне будем напрямую, без адвокатов. Пока выделю тебе час. Если захочешь отвезти ее куда-нибудь, придется взять меня с собой. И даже не думай притащить сюда какую-нибудь дорогую няню.

На мгновение Ангел отвернулся, потом снова посмотрел на Мерри и кивнул, соглашаясь с условиями. В его глазах она прочла нетерпеливое ожидание встречи, которое наконец-то убедило молодую женщину, что он настроен серьезно и действительно хочет познакомиться с малышкой.

– Завтра утром, – решительно провозгласил Ангел. – Пусть это станет началом.

«Чего? Зачем?» – почти сорвалось с губ Мерри, но она промолчала, не желая продлевать стресс от разговора с Ангелом. Она потратила слишком много сил на имитацию гордости и смелости, зная, что выдать обуревающий ее страх – все равно что капнуть кровью в воду перед носом акулы.

– Приходи к десяти, – сказала она. – Мне нужно будет увидеться кое с кем в половине одиннадцатого.