Отложенное убийство

…Отношения между братьями со стороны представлялись идиллическими, на самом же деле были весьма непросты. В отличие от тандема «Сергей Логинов — Зоя Барсукова», державшегося на слаженности мыслей и согласованности действий, отношения в паре «Сергей Логинов — Антон Сапин» напоминали двойные качели: один конец поднимается — другой опускается. С детства, с того первого момента, когда Матвей Логинов и его сестра Зинаида, в замужестве Сапина, познакомили своих отпрысков, Сергей и Антон ввели в обычай испытывать один другого на слабину. Помнится, началось их знакомство с того, что Антошка, тогда еще сущий клоп, снизу вверх поглядев на угрюмоватого Сергея наглыми голубыми глазенками грозы детского сада, ни с того ни с сего наклонил голову И боднул его макушкой в живот. Зинаида, закудахтав извинения, дернула чадо за рукав и закатила ему подзатыльник. Сергей стерпел удар в живот, зато когда взрослые оставили их в покое, удалившись пить чай и обсуждать имущественные вопросы, схватил Антона за шиворот и, как он ни сопротивлялся, забросил в самую гущину зарослей крапивы. Обстрекавшись, Антон поднял визг, и теперь уже Логинов-старший пришел восстанавливать справедливость и, к удовлетворению Зинаиды, отлупил строптивого сына ремнем. Сергей перенес экзекуцию молча, к восхищению Антошки: во как здорово его лупят, а он молчит! Настоящий герой! В этом он тотчас признался Сергею, заслужив его расположение. Так завязалась дружба…

Пятнадцать лет спустя после того детского испытания первый удар нанес Сергей, открыв Антону свою тайну: он — криминальный авторитет Сочи. Так зарабатывают на жизнь настоящие мужчины. Слабо Антону стать настоящим мужчиной? Или он предпочитает всю жизнь за «спасибо» от государства горбатиться, пока вследствие немощи его не выкинут на пенсионную помойку? Антон принял вызов: не слабо! Так завязалась совместная работа.

Недостаточно сообразительный и оборотистый, чтобы играть первую роль в «Хостинском комплексе», Антон мнил себя ничуть не ниже, а кое в чем даже выше Сергея. Как-никак он — Законник, и этим сказано все! Привыкнув действовать на изнаночной стороне жизни, Антон Сапин не утратил некоторых романтических представлений об уголовном мире, и слова «воровской закон» для него не были пустым звуком. Вор честен — по крайней мере, со своими, а чужие — они не люди, а лохи. Воровское братство — превыше всего. Задание воровской сходки надо выполнить — кровь из носа.

А что же Сергей — Зубр? Он ведь и внушал двоюродному брату эти понятия, воспитывая его в совершенном подчинении младшего старшему. Подзуживал, разжигал в нем честолюбие сперва начинающего, а затем опытного убийцы, вслух предполагая, что Законник не сумеет замочить того или другого лоха или авторитета, камнем лежащего на пути победного шествия «хостинцев». Законник рисковал, совершенствовался, создавал все условия для Сергея, который приобретал все больше влияния — и все больше денег… Значит, вот как повернулось? Значит, все попусту?¹

А может, и впрямь все попусту? Может, плюнуть, не выполнять задание, которое, окольными путями, исходило от предателя Зубра? Может, не нужно все это? Плюнуть и пойти своей дорогой. А машинку выбросить где ни попадя, пусть на нее случайно кто-нибудь натолкнется и подымет крик о терроризме в Сочи. Сейчас ведь все сплошь бредят чеченскими террористами.

Ну уж нет! Приказ об убийстве исходит от Зубра, но сам по себе приказ правильный. И месть — это по правилам, это законно. В том, что законно, Сапин Логинова слушался и продолжает слушаться. А в том, что незаконно, повиноваться не станет. На-кася, выкуси! Зря он, что ли, столько сил и средств вбухал в машинку? Машинка существует, ее нельзя вернуть в небытие, она томится в ожидании тех, кому она обеспечит бесплатный проезд на тот свет. Зубр с ментами спутался, вообразил, что может в любой момент все отменить. А отменить-то. он ничего не может. Сильно много о себе понимает!

И, к удивлению спешащих на свой рейс пассажиров, отчебучив обеими руками вульгарный жест, означающий в доступном переводе «А пошли вы все!», Антон Сапин продолжил свой путь. Все с тем же запланированным чемоданчиком.

25 февраля, 11.10. Галина Романова

— Ничего не получилось, — растерянно опустил руку, в которой оставалась еще зажата трубка, Сергей Логинов. — Он меня не слушается.

— Действуйте, Сергей Матвеевич, — нажимала Галя. — Добейтесь, чтобы послушался, или предотвратите покушение другим способом.

— А-а, будьте вы прокляты! Есть у вас сердце или нет?

— О сердце раньше надо было задуматься, Сергей Матвеевич. Говорите быстро: где он? Как он собирается убить Грязнова и Турецкого?

— Взорвать. Мы договорились, что он подложит взрывчатку в тачку…

— В какую машину? Где?

— На аэродроме. Они ведь поехали встречать заместителя генпрокурора, точно? Мерку… Меркушина, так его фамилия? Нам об этом утка ваша подсадная рассказала…

«Резеда. Точно Резеда. Когда успел? Его же арестовали…» — хаотично, смятенно пронеслось в голове старшего лейтенанта Романовой.