Отлучение (Из жизни Александра Солженицына - Воспоминания жены)

Вскоре после возвращения домой Александр Исаевич присутствует на собрании Рязанского отделения СП. В числе других вопросов был и такой: о плане напечатания произведений рязанских писателей в 70-м году в издательстве "Московский рабочий". Под конец Сафонов сказал: "Еще 25 листов остается свободных". "Как раз для "Ракового корпуса", - подумал мой муж. Но даже о его предложении почитать главы из повести на том совещании и не вспомнили.

Между тем в те же дни к нам пришло одно запоздалое письмо с реакцией на статью в "Литературной газете" "Идейная борьба. Ответственность писателя". Дать хотя бы его прочесть рязанским писателям! Автор письма писал: "Неужели верно, что будто бы Вы - как пишется в газете: "...свои литературные способности... мог отдать Родине... мог бы, но не пожелал..."

Кто и как понимает подлинные интересы Родины - безвестный автор той статьи или автор "Ивана Денисовича", "Ракового корпуса", "В круге первом"?1.

1 Смердов М. К, 23.11.68.

На этот вопрос Александр Исаевич получит многоголосый исчерпывающий ответ в дни своего юбилея.

С конца ноября но Москве стали ходить открытки с фотографией Александра Исаевича (работы В. Быкова, но, к сожалению, зеркальное изображение ее) с надписью:

"11 декабря 1968 года А. Солженицыну - 50 лет".

(Позже мы познакомились с человеком, который эти отпечатки сделал. Он только что потерял сына; работа эта его как-то еще и отвлекла).

В результате о юбилее узнало множество людей.

Уже 4 декабря пришли две телеграммы с поздравлениями, причем одна на немецком языке из Швейцарии. Потом, 7 декабря, из Праги. В тот же день очень трогательное и вообще замечательное письмо от математика Ю. И. Левина из Москвы. Оно легло в специальную "Юбилейную" папку (№ 60) под номером 15. Основной же поток поздравлений начнется 10 декабря, в канун юбилея.

Еще до того, 5 декабря, к нам приехали трое ленинградцев, привезли совершенно уникальный подарок - двухтомник в солидном переплете с надписью на титульном листе: "А. И. Солженицын в русской критике". Надпись была сделана так, что создавалась полная иллюзия: это напечатано в типографии. Мы просто ахнули! Сколько же стараний приложили две женщины и муж одной из них, чтобы так тщательно все подобрать и перепечатать! Пожалуй, самым редкостным в этом сборнике были школьные сочинения о "Матренином дворе".

Вечером 10 декабря приехала на скромное празднование (муж никого другого не хотел) Вероника, привезла много писем и подарков. Среди последних самым остроумным был белый вязаный шарф с ввязанным в него темным клеймом Щ-854. Рассказала, что в Москве ее одолели, последние дни без конца звонят, выпытывая адрес Александра Исаевича.

В тот день телеграммы приносили нам много раз, причем целыми пачками. Всего за этот день кануна пришло 107 поздравлений!

Утро 11 декабря началось с того, что пред очи Александра Исаевича предстал вожделенный столик-каталка, два этажа которого были заняты праздничной корреспонденцией и подарками. Лежал здесь и фотоальбом его портретов, на котором было крупно выгравировано - "50" и мелко - "от жены".

Несмотря на эмоциональный подъем, сказался привычный у Александра Исаевича во всем рационализм. Весь день прошел у нас по-деловому. Идет раскладка телеграмм по времени подачи, чтение их и писем, печатанье списков корреспондентов. Вероника, Александр Исаевич, еще одна наша юная помощница и я - все заняты разборкой, нумерацией писем, телеграмм, их чтением, статистикой поздравлений: число писем, телеграмм, подписей, отдельно от писателей и т. д.

В этот день пришло... 207 поздравлений! Нам потом рассказывали, что в Москве некоторые приемщицы телеграмм тут же на месте исправляли адрес: "Касимовский - это его старый адрес!" Такое было множество телеграмм!

Конечно, много поздравлений от знакомых и друзей, но большинство - от неизвестных нам людей. Обращали на себя внимание телеграммы за подписью литературных героев Солженицына: Нержина, Костоглотова и других. Кое-кто, по-видимому, не рисковал ставить свою истинную фамилию. Были и такие подписи: племянница, дети Сима... Иногда придумывались совершенно невероятные фамилии; вот как в этой телеграмме, например, пришедшей из Каунаса: "Дорогая Наталья Алексеевна в день пятидесятилетия разрешите пожелать вам и Александру Исаевичу доброго здоровья всех возможных благ и самосущных радостей разрешите сказать вам о признательности - Культяпкина".

Позже я узнала, что фамилии литературных героев в качестве подписи понадобились еще и тем, кто захотел послать Солженицыну не одну, а несколько телеграмм.

Среди дня привычный ритм был нарушен. Вдруг приехала из Москвы некая Великанова с двумя огромными пирогами. Она оказалась тещей недавно посаженного Бабицкого и потому была скрепя сердце принята моим мужем. Зато когда вечером ее примеру последовал то ли ее сын, то ли зять - дальше вестибюля ему проникнуть к нам не пришлось! Что же до пирогов, то у нас и без великанов-ских было их достаточно. Моя мама один испекла даже специально для служащих нашего почтового отделения, которым так тяжко достался юбилей!