Отлучение (Из жизни Александра Солженицына - Воспоминания жены)

- Я сейчас позвоню.

Набрав номер, спрашивает, успеют ли желающие развестись к ним до перерыва. В крайнем случае просит задержаться. Потом раздельно произносит в трубку: "Солженицын".

...Уж не предупреждены ли здесь? Не узнали ли по наружности?..

Снова берем такси. Я даже сама бегу к нему, растрогав мужа.

В городском загсе - одна общая комната.

- Кто из вас примет у нас заявление о разводе?..

- Вообще должна принимать я, - отвечает та, что сидит прямо против двери. - Но у нас временно прием таких заявлений прекращен.

- Но как же так?

- Сейчас происходит реорганизация, выделяют районные загсы.

- А когда же будут принимать?

- После ноябрьских праздников.

Муж вынимает из кармана "Гражданский кодекс". (...И это Солженицын?..)

- Но позвольте, такие вещи здесь не предусмотрены! Мы не живем в Рязани. Специально приехали. Жена к тому же нездорова.

Какие-то аргументы в поддержку мужа привожу и я, и тоже с возмущением...

- Перерывов в принятии заявлений быть не может, - негодует муж. Жизнь идет. У меня будет ребенок от другой женщины...

Но перед нами... стена.

Александр Исаевич спрашивает, как ему увидеть заведующую загсом.

- Ее нет. Она в горисполкоме. Занята открытием Дворца бракосочетаний.

- А ее телефон там?

- У нее нет телефона.

Под натиском мужа сотрудница выходит из комнаты, чтобы позвонить какому-то инструктору. Возвратившись, повторяет отказ.

Александр Исаевич очень недоволен. Как быть? Идти в горисполком разыскивать заведующую?

Я предлагаю ехать домой и оттуда пробовать звонить.

Тети крайне удивлены нашим неожиданным появлением. Вручаю им полуфабрикатный бефстроганов, купленный на Казанском вокзале, и прошу приготовить обед.

Когда я вошла в комнату, Саня уже успел сделать несколько телефонных звонков. С заведующей загсом - безнадежно. А вот он на всякий случай позвонил в Октябрьский суд. Там как раз по средам (был вторник!) принимают заявления о разводе.

- Может... согласишься?

Я заплакала.

Он присел со мною рядом на диване.

- Скажи честно. Ты что... надеешься, что этого не произойдет?..

- Нет. Но я не хочу так скоро. Ведь суд разведет через месяц, а загс через три...

Саня немного сбит с толку. Понял ли он, что у меня была затаенная мысль - не быть разведенной с ним до его возможной поездки?.. .Возможно, это заставит его отказаться от поездки. Чтобы я рассталась с ним навсегда это в моем мозгу, в моем сердце не помещалось...

Муж все же решил съездить в горисполком.

Тем временем я позвонила в Октябрьский суд.

- У вас есть несовершеннолетние дети? - спросила судья.

- Нет.

- А споры по разделу имущества?

- Нет.

- Тогда обращайтесь в загс, - заключила она.

...Напрасно, значит, я сорвалась. У него бы все равно заявления не приняли. Я разъяснила Сане это, когда он вернулся после безрезультатных хождений.

В тот же день, дома в Рязани, он написал письмо председателю горисполкома Чумаковой, в котором жаловался на городской загс. Подписали письмо мы оба.

В тот же вечер поездом вернулись в Москву. Я - все с тем же ощущением счастья. Александр Исаевич - раздосадованный...

Договорились с ним через три дня съездить в Борзовку, чтоб стереть в памяти обоих предыдущую тяжелую поездку туда...

На следующий день - я у отца Всеволода. Поведала ему обо всем, что произошло, начиная с 14 октября. Всеволод Дмитриевич хотел знать, кто она. Фамилия знакома. Да ее знает Нина Викторовна! И он предлагает мне расспросить ее..

Мне и в самом деле удалось в разговоре с Ниной Викторовной коснуться невзначай Светловых (кажется, в связи с продажей Борзовки).

Я поняла из слов Нины Викторовны, что обстановка в доме Светловых была типично "самиздатская", в чем-то схожая с обстановкой в квартире у Туркиных. ...Но ведь ему совсем не это нужно в повседневности! И, по словам Нины Викторовны, Светлова-младшая - властная. Так, значит, как она решит со мной - так и будет?.. Червячок сомнения вполз в меня...

Нина Викторовна говорит, что Светлову-младшую, уже в сознательном возрасте, крестила Мария Вениаминовна Юдина. И еще оказалось, что обе Светловы были однажды здесь, рассматривали те самые абстрактные картины, что висят в моей нынешней комнате, на которые смотрю я!.. Какой-то заколдованный круг!

29 октября я должна быть у Ундины Михайловны, а еще раньше - заехать в больницу, к своему врачу, как обещала.

Валерия Михайловна, видевшая меня в самом худшем из всех моих возможных видов, увидев меня в хорошем пальто, в модной шляпке, оживленную, поразилась;

- Какая вы сегодня красивая!

- Разве вы не понимаете почему? Вы заметили, как я преобразилась тогда сразу? Вы поняли, что для меня значит мой муж?..

Доктора Радину это только пугает.

- Мне хочется встряхнуть вас, как термометр! - говорит она.

Валерия Михайловна рассказала мне, что после моей выписки созналась заведующему отделением, чья я жена. И хорошо сделала, ибо на следующее же утро ему звонили из горздравотдела и предлагали поставить около меня индивидуальный пост... (Конечно, это было делом рук друзей Александра Исаевича! Боялись, как бы не повторила...)

Ундине Михайловне я далеко не во всем созналась. Но в чем-то приоткрылась чуть-чуть... Спросила: