Отмеченная (ЛП)

Изадора проигнорировала вопрос, потому что не поняла, о чем речь. Ей не понадобится контроль над разумом, если Орфей отдаст ей плащ-невидимку. Арголеец пользовался плащом, когда хотел запрыгнуть в постель к человеческим женщинам, которых он соблазнял одну за другой. И однажды одолжил плащ самой Изадоре, когда она отправилась через портал, чтобы найти Акацию. Артефакт обладал такой силой, что трюк срабатывал как с людьми, так и с богами.

– Э, нет, ни в жизнь, – отрезал Орфей, догадавшись по лицу Изы о ее намерениях.

– У меня осталось совсем мало времени. И ты, Орфей, единственный, кто может мне помочь.

Его глаза сверкнули зеленым, как у демона, затем вернулись к нормальному серому цвету. На секунду она испытала страх, но подавила его. Только Изадора знала о настоящих предках Орфея, а прежде она да его отец, бывший аргонавт, который уже – весьма кстати – умер. Даже Грифон не подозревал, что его брат – наполовину демон. Изадора узнала правду только потому, что однажды отправилась за ним в лес, куда Орфей часто уходил в одиночку по непонятным для нее причинам. Принцесса надеялась убедить его помочь ей и увидела, во что он способен превращаться.

От воспоминаний Иза содрогнулась. Она могла бы ускользнуть, вернуться в Тайрнс и сдать его властям. Но видение ее остановило. Это было последнее видение будущего, которое явилось ей до того, как способности принцессы пропали. И в нем Орфей – в своей демонической форме – спас ее.

Он посмотрел на темные окна.

– Я ни черта тебе не должен.

Иза знала, что Орфей лжет. Он сознавал, что его судьба в руках принцессы. Одно ее слово, и его казнят. Если арголейцы свысока смотрели на людей, то к демону в своих рядах они отнеслись бы в сто раз хуже.

Между ними повисло молчание. Иза не удивилась бы, испарись сейчас Орфей из ее покоев, но он произнес:

– Скажи мне, почему ты хочешь с ней встретиться.

– Это личное.

– Да ну нафиг. Если уж просишь меня рискнуть собственной шкурой, чтобы доставить тебя к Персефоне, то лучше прекрати молоть ерунду, вроде «это личное».

Изадора закусила губу в нерешительности. В конце концов она поняла, что выбора у нее нет.

Стараясь не растерять остатки смелости, она взялась за юбку и медленно подняла подол, чтобы показать ему метку высоко на внутренней поверхности правого бедра. Крылатый символ омеги. Иза лишь недавно поняла его значение.

Орфей широко раскрыл глаза и выругался на родном языке.

В точку. Он явно в курсе, что обозначает метка. Но ведь Орфей был наполовину демоном, поэтому можно не сомневаться – он прекрасно разбирался в древних легендах.

Иза опустила юбку. Самодовольная маска слетела с лица Орфея; теперь на нем явственно читалось «вот же ската», да так четко, что Изадоре до конца жизни не забыть.

– Мне нужно увидеться с Персефоной, потому что лишь она может повлиять на Аида и уговорить его изменить договор.

Гость перевел изумленные серые глаза с юбки на лицо принцессы. Если и существовал другой человек во всей Арголее, кто не желал, чтобы пророчество сбылось, так именно Орфей.

– А если он откажется?

– Тогда мы оба, скорее всего, покойники. – Она прищурилась. – А теперь говори: ты мне поможешь или нет?

*****

Они вышли на заре, как только на горизонте занялся рассвет. Терон позволил Акации идти впереди, пока сам оглядывал окрестности на случай появления забредших сюда демонов.

Но пока никто не встретился им на пути. Терон знал, что ни один из тех троих, которых он повстречал днем, не смог отправить сигнал Аталанте о своем местоположении. Их когда-нибудь хватятся, но к тому времени, как в Тартаре заметят пропажу, они с Мариссой и Акацией будут далеко от этой поляны и вне досягаемости врага.

Боги, он никак не мог выкинуть слова малышки из головы. Каждый раз, глядя на Акацию, он видел удивление в ее глазах, вызванное предсказанием Мариссы. Он понимал, что спутница не поверила ни единому слову, но знал, что девочка сказала правду.

На сердце лежал камень; дыхание давалось с трудом. Терон знал, чего от него ждут, даже смирился с тем, что пойдет на это ради спасения расы, однако он никогда не задумывался о судьбе Акации. Да, ее ждут Елисейские поля. Может, из-за родства с королевской семьей, даже Острова Блаженных – место, куда после смерти попадали благословенные богами герои. Но аргонавту и в голову не приходило, что несчастную могут приговорить к Тартару.

Но почему, почему он не подумал о таком исходе? Понятное дело, что договор, заключенный с Аидом, проигравшей стороне ничего хорошего не сулит.

– Кажется, мы уже близко, – сказала шедшая впереди Акация.

Оторвавшись от своих мыслей, Терон поднял голову и залюбовался мягким покачиванием ее бедер при ходьбе. Даже передвигаясь вместе с Мариссой, они уже далеко продвинулись, но где-то последние пару километров Акация сбавила шаг. Аргонавт знал, что она слаба и с каждой минутой теряет силы. Равно как и понимал, что ничем не сможет ей помочь.