Отмеченная лунным светом

С яростным воем Клэр поймала одно из порхавших запястий и выкрутила его. Женщина зашипела и перенесла другую руку, снова круша лицо Клэр.

Поднявшись против нее, Клэр стряхнула с себя женщину. Рыча, та отпрыгнула в позицию на корточки, группируясь.

– Достаточно, Бьянка, – провозгласил вожак.

– Она убила Маркуса. Она должна умереть, – Бьянка дернула головой в сторону пистолета Клэр. – Давай дадим ей ощутить вкус ее собственного яда.

Ликан скрестил руки на своей шелковой рубашке и проворчал:

– Тогда у нас будет два мертвых вместо одного.

– Она убила одного из представителей своего рода, – прорычала Бьянка, ее тело изогнулось, словно она собиралась снова прыгнуть на Клэр. – Она должна умереть.

Желудок Клэр скрутило, а ее глаза кидались то вперед, то назад между двумя ликанами, обсуждавшими, должна она жить или умереть.

– Я так не думаю, – он потер подбородок. – Она новенькая. Сбита с толку. Она не обучена должным образом.

– Она использовала серебряную пулю, Йен, – ее наманикюренная рука с отвращением указала на труп Маркуса. – Она знала, что делает. Она должна заплатить.

– Есть пути, которыми она может послужить стае. Она способна к размножению. За год она может дать жизнь, что забрала.

Бьянка прорычала в несогласии.

– Решать не тебе, – в мгновение она вскочила и направилась к пистолету, бормоча через плечо: – Ты не сможешь остановить меня.

Определенная резкость вошла в его голос, поскольку до этого он угрожал мягко:

– Поднимешь пистолет – будешь иметь дело со мной.

Бьянка остановилась и посмотрела через плечо.

Воздух неуловимо изменялся. Клэр ждала, затаив дыхание, наблюдая безмолвный обмен между ними. Нерешительность мелькнула на лице Бьянки. Ее взгляд жадно сместился на пистолет, прежде чем вернулся к Клэр.

– Ты просто хочешь сделать ее своей спутницей, – слова ядом сочились с ее губ.

– Сейчас, сейчас котеночек, – проворчал Йен примирительным тоном. – Бенедикт решит – это его право.

Поскольку он может быть их альфой? Пульс Клэр подскочил в надежде к ее горлу. Мог быть этот Бенедикт тем самым?

– Прекрасно, – Бьянка полыхнула глазами на нее, проясняя, что ничего не прекрасно. До тех пор пока Клэр жива, так или иначе.

– И Бьянка, – Йен подождал до тех пор, пока не получил ее полного внимания. – Бенедикт согласится со мной. Так что отбрось свою мелкую зависть. Она будет одной из нас.

Губы Бьянки изогнулись в усмешке.

– Никто не забудет, что она убила Маркуса. Я точно.

Йен щелкнул пальцами и испустил небольшой вздох.

– Маркус пользовался слишком большим количеством духов. Кроме того, она более симпатичная.

Бьянка энергично прошагала мимо Клэр, отбивая шаг краями остроносых туфель.

– Смотри на обувь проститутки, – прошипела Клэр.

Глаза Бьянки сузились в щелки, серебро раскалилось как свет, пролившийся сквозь ставни.

Внезапно музыка из бара сильно возросла, оповещая о вновь прибывшем. Клэр взглянула на тяжело лязгнувшую заднюю дверь, молясь увидеть Гидеона, но ее надежды разбились, когда она встретила взгляд других серебристых глаз. Ее сердце упало. Где, черт побери, Гидеон?

Вновь прибывший оценил неожиданную сцену до того, как его взгляд устроился на Клэр с лишающей духа силой. Полностью одетый в черное, с непроницаемым, как камень лицом с квадратной, неподвижной нижней челюстью, заключенным в раму волос, таких же черных, как и его одежда.

Он изучал ее в течение достаточно длительного времени до того как скомандовал:

– Идем.

– Она наша, – заявила Бьянка. – Не вмешивайся…

Он взмахнул широкой рукой в воздухе, останавливая ее.

– Отойди прочь, если хочешь жить, – его речь была до странного официальна.

Бьянка пропустила это указание мимо ушей и неопределенно посмотрела на своего компаньона.

– Кто ты? – спросил Йен.

– Кто-то, кому вы не захотите бросать вызов, – ответил он, даже не взглянув на Йена. Его настойчивый взгляд оставался на Клэр и бродил по ней с жгучей интенсивностью.

– И почему это?

– Мое имя, – вновь прибывший сделал паузу, наконец-то удостоив взглядом раздраженную пару, – Дариус.

Два ликана заколебались, появилась тревога, которой не было до того. Она могла ощутить вкус их страха, медно-красный, металлический, как кровь в ее рту.

– Оставьте ее и идите, – повторил Дариус, и его голос проскрежетал в воздухе.

Йен и Бьянка обменялись взглядами. Наконец, с легким вызовом в голосе, Йен объявил:

– Дариус мертв.

Тот, кто утверждал, что он Дариус, улыбнулся. Странно улыбнулся. Так, словно это происходило не на его лице. Так, словно его щекам больно.

– Это то, что говорят?

– Она принадлежит тебе? – потребовала Бьянка. Йен схватил ее за руку и одарил предупреждающим взглядом.

– Давайте просто скажем, что я делаю ее своей подопечной.

– Она убила одного из нашей стаи, – Бьянка пожала плечом свободной от Йена руки и указала на труп, не обращавшего на опасность безмолвного сторонника. – В соответствии с законом стаи, мы требуем компенсацию.

– Очень хорошо, – голос Дариуса был холоден, отрывисто-груб, лишенный эмоций, его незнакомый акцент четко проявлялся в каждом слове. – Я компенсирую вам тем, что позволю жить.