Отмеченные богами (СИ)

— Это сонные цветы, — сказал он, — Если остановишься здесь, то уснешь навеки. На духов это не действует, — добавил он в ответ на мой вопросительный взгляд.

Я вздрогнула и подавила очередной зевок, готовый сорваться с губ. Это все объясняло. Я достала из мешка закупоренную бутыль с водой и умылась. Кожу тут же обожгло холодным воздухом, и сонливость стала отступать. Примерно через полчаса пути, я заметила, что цветов больше нет, и мою усталость, словно рукой сняло. Это меня немного подбодрило, и я увереннее зашагала вперед. Когда окончательно стемнело, мы сделали привал. В этот раз за неимением дров, костер не разожгли. Я перекусила холодным мясом и запила его остатками вина. Спать улеглась прямо на землю, положив под голову мешок и натянув до самого подбородка воротник куртки. Согреться мне в ту ночь так и не удалось. Мои спутники сидела рядом и молчали. Сон был тревожный, я несколько раз просыпалась и вскакивала в темноте, но когда понимала, что мне все только приснилось, ложилась опять. Но ощущение тревоги не оставляло меня даже во сне. Перед рассветом мне приснился Дагон. Я видела его распятого на цепях. Лицо и одежда залиты кровью, а вокруг него кружат жрицы Ораны, страшные, с взлохмаченными космами спутанных волос. Они дико смеются и их острые когти оставляют на его теле кровавые порезы. После этого я проснулась и больше не ложилась спать. Поднявшись на ноги, переплела косу и кивнула Силасу, давая тем самым понять, что готова идти.

И мы продолжили путь.

ГЛАВА 16

Чем дальше мы следовали по лабиринту, тем темнее и уже становился проход. Молчаливые духи держались настороже, словно опасались внезапного нападения. Силас был очень напряжен, он не разговаривал со мной, и я видела, что его что-то волнует.

— Странно, мы уже столько идем, но ничего не происходит, — сказала я, приблизившись к нему.

— Это меня и настораживает, — ответил Силас, — У нас остался только один день и за это время мы должны вывести тебя к дворцу. Завтра на рассвете мы снова станем духами и вернемся в подземный мир. Ты останешься одна.

Я кивнула.

— Значит, надо торопиться, — сказала я.

Силас улыбнулся мне.

— Знаешь, — произнес он, — Я одобряю выбор моего сына. Ты будешь ему замечательной женой.

Я промолчала в ответ. Я не знала, рассказать ли ему о моем сне? Возможно, это была всего лишь игра моего воображения, но я все-таки думала, что видела то, что происходит в действительности. Я боялась, что не успею, и Орана что-то сделает с Дагоном, она уже что-то делала, я чувствовала это. Мне было тревожно за сына, за Алазара, за Дагона и Гуду с Урбаном. Я не знала, что сейчас происходит с ними. Бедная Кинса умерла из-за меня. Какие есть гарантии, что Оране не удастся проникнуть во дворец Алазара и она не убьет его и Данна? В моей голове было столько мыслей и они пугали меня. Мне надо было сосредоточится только на том, чтобы преодолеть лабиринт и проникнуть во дворец, но я не могла не думать о тех кого любила, не могла не переживать за них, понимая, что сейчас это делает меня слабой.

Задумавшись, я даже не заметила, как Силас резко остановился, и я буквально налетела на его спину. Он поднял вверх руку, призывая нас всех соблюдать тишину. Я посмотрела него, мой взгляд словно спрашивал, что произошло. Силас кивком головы показал вперед, и я увидела, как в конце тоннеля забрезжил дневной свет. Там был выход из лабиринта, но почему мы тогда остановились? Я была в недоумении. Силас склонился ко мне и еле слышно произнес:

— Сейчас мы все пройдем вперед, ты останешься здесь и что бы ни случилось, пока я не скажу, будешь стоять на месте. Но когда я крикну, беги, ты побежишь к выходу со всей скоростью, на которую только способна. Что бы ты ни увидела, ты не остановишься, пока не выйдешь из лабиринта, поняла?