Отмеченный богами

Оннел вслепую размахивал мечом, пытаясь проморгаться. Наконец он улучил момент и смахнул воду и грязь левым рукавом. К счастью, вовремя, так как Бредущий в нощи с ухмылкой на разлагающихся губах уже изготовился нанести удар боевой секирой ему в грудь. Солдат его опередил; меч застрял между ребрами в левом боку нежити, и Оннелу было трудно парировать удар врага. Он уклонился вправо и почувствовал свист секиры над ухом. В это время он нажал на рукоятку меча. Ребра мертвяка хрустнули, и клинок освободился.

Однако Оннел потерял равновесие и упал в воду. Он успел выставить вперед локоть правой руки, сжимающей меч, и оружие плашмя шлепнулось на илистое дно. Голова солдата оказалась всего лишь на несколько дюймов выше поверхности воды.

Бредущий в нощи, перехватив рукоятку секиры, поднял оружие над головой, чтобы нанести удар сверху.

Оннел вдохнул в легкие воздух и поджал локоть. Погрузившись в воду, задержал дыхание и покатился по наклонному дну, в очередной раз избежав удара страшной секиры.

Остановился, лишь ударившись о ноги нежити. От толчка мертвяк потерял равновесие и рухнул в реку, подняв тучу брызг. Оннел уселся на монстра, схватился левой рукой за клинок ближе к острию (эфес из правой он так и не выпустил) и двумя руками нанес удар лезвием в шею - словно рубил капусту.

В воду полилась густая, вонючая, ослепляющая жидкость. Оннел почувствовал, как вода замедляет его движения, и удар получился неглубокий. Тогда он, обезумев, принялся пилить шею врага, однако заметил, как из-под воды поднялась секира… и тут же снова погрузилась в воду. Бредущий хотел рубануть Оннела по спине, но промазал.

Солдат больше не мог сдерживать дыхание. Он чуть приподнялся и всей тяжестью тела навалился на клинок, так что острая сталь впилась в левую ладонь.

Наконец, голова нежити с хрустом отделилась от тела, и Оннел оказался лежащим лицом вниз на безжизненном, полуразложившемся трупе на глубине двух с половиной футов. Он отжался на руках и, едва высунувшись на поверхность, судорожно втянул в себя воздух.

Затем встал на колени и, стряхнув с лица и волос воду, огляделся по сторонам.

Слева и справа его товарищи бились с Бредущими в нощи. А перед самым его носом, практически нависая над ним, возникла ещё одна нежить, на сей раз в образе полуразложившегося трупа женщины, облаченного в остатки того, что в свое время было шелковым халатом матуанской куртизанки. С волос полускелета стекала вода, а в своих крошечных ручках бывшая красотка держала огромный меч. Картины нелепее и вообразить было невозможно. Нежить занесла меч, явно намереваясь вонзить его в грудь Оннела.

Солдат снова уклонился. Левой рукой он выхватил секиру из лапы лежавшего в ногах мертвяка, а правой, с мечом, нанес удар свежему противнику.

Меч дохлой шлюхи оцарапал ему левый бок, но зато его клинок насквозь пробил её иссохшую грудную клетку.

Оннел, даже стоя на коленях, был почти одного роста с Бредущей в нощи. Его меч не позволял ей двигаться, но дама все же сумела занести клинок для повторного удара.

Оннел пустил в ход левую, вооруженную секирой руку, и голова бывшей куртизанки плюхнулась в воду.

Поднявшись на ноги, он стряхнул тело с клинка и развернулся, чтобы встретить очередного противника.

Укол мечом, удар секирой!

Оннел обнаружил, что нашел отличный способ разделываться с нежитью. Большинство из них слабо владели мечом. Ведь они были не чем иным, как злыми духами, у которых вряд ли имелась возможность овладеть искусством фехтования. Большей части духов достались тела людей цивильных, не обученных военному делу. Оннел тоже не был большим мастером, но все-таки владел клинком лучше, чем те Бредущие, с которыми ему довелось сразиться.

К тому времени как Оннел, отражая пятую атаку, перебросил секиру в правую руку, а меч в левую и стал пробивать путь налево, в сторону Лорда Дузона, Бредущие в нощи достигли наибольшего успеха.

Хотя времени на размышления у Оннела не было, он чувствовал, происходит нечто странное. Лорд Дузон с отрядом Заступников сражался недалеко от него, и, по мнению Оннела, Заступникам следовало больше преуспеть в схватке с нежитями, нежели простым добровольцам! Однако именно в том месте Бредущие, разбрызгивая воду, выскакивали на берег, именно в том месте солдаты в красно-золотой форме пятились назад, и именно оттуда доносились крики боли. Оннел знал, нежити никогда не вскрикивают, если их ранят. Умирая, они частенько улыбались, что поначалу сильно действовало ему на нервы.

Однако он скоро к этому привык.

- Отходите! - услышал он чей-то крик, но голоса не узнал и не понял, к кому относится команда - к домдарцам или мертвякам. Проигнорировав приказ, он вонзил меч в спину какого-то трупа и ударом секиры отрубил ему голову. При этом успел отклониться от удара очередной нежити.