Отмеченный. Часть 1

– Оно задело ветку дерева. Зашелестели листья над домом, у которого я стоял перед контактом.

– Над? – он подвинул стул ближе к кровати.

– Да. Думаю, Аномалия – это огромный физический объект.

С ростом индустриализации и уменьшением рождаемости в Динзавии остро стал вопрос медицинского обеспечения населения. В 1945 году (40 лет назад) в Старший Совет был добавлен Советник Службы Здравоохранения, тем самым правительство выделило медицину, как одно из четырех (помимо бытового, военно-промышленного направлений высоких технологий, и образования) важнейших направлений для развития государства (на тот момент). Одной из первых была изучена проблема детской смертности и генетических отклонений, приводящих к инвалидности. Сначала была введена программа предупреждения рождения детей с дефектами развития. Поиск дефектов велся во время беременности и сразу после рождения. Плод, не прошедший проверку, умерщвлялся. Далее с развитием микробиологии и высокопроизводительной компьютерной техники была введена система «присмотров». Её целью было установить генетическую совместимость родителей перед браком, для эффективной борьбы с детской инвалидностью. После введения «присмотров» детская смертность снизилась на 80%, а количество хронических заболеваний на 75%.

Из введения к Биологии 10 класс

Я рассказал сотруднику обо всех ощущениях перед отключкой и о том, что видел в последний момент. Он задал мне еще пару наводящих вопросов, сказал, что скоро должен приехать мой отец и поспешно вышел.

На ум пришла мысль о том, насколько странно всё происходящее. Дело не в Аномалии, а в том, как реагируют Службы Безопасности и Здравоохранения на моё необъяснимое состояние. Ведь по логике меня должны были тщательно изолировать и исследовать уж никак не в обычной городской больнице. Вдруг я, к черту демонов, взорвусь? Никто не мог гарантировать, что такого не случится, и при этом всё проходило так по привычному просто и наивно, будто Службы далеко не впервые работают с гражданами, пережившими контакт. Действительно, очень странно.

Через полчаса в палату по расписанию наведалась научная группа, прибывшая самолетом ночью. Убедившись в стабильности моего состояния, ученые разрешили дежурному удалиться и сказали, что вместо медика назначат сюда студента, немного разгрузив тем самым персонал больницы в это нелегкое время.

Судя по результатам анализов, которые взяли исследователи, мой организм потреблял остатки энергии из еды и постепенно переходил на какой-то другой источник существования. Давление, насыщение крови питательными веществами и кислородом постоянно падало, давно преодолев смертельно опасные значения. Я же чувствовал себя всё лучше с каждым часом и, уверен, что сейчас смог бы пройти тренировку в спортзале без каких-либо проблем. Однако, улучшение состояния не очень помогало мне психически. Раз предсказать поведение Аномалии невозможно, то что говорить обо мне? Сколько времени продлится эта таинственная подпитка? И что со мной будет, когда она прекратится? Эти мысли настолько печалили меня, что я постепенно начал сдаваться депрессии… Мое существование, пока не подкрепленное научно, не имело никакого смысла. Даже если «батарейка» и не выключится в ближайшие годы, что меня ждет? Кто рискнет взять меня на работу таким… неживым? Кроме мыслей о подчинении Службе Безопасности в голову не лезло ничего. Это крах всех моих идей и начинаний. Я больше не хотел говорить с Веллой и не видел смысла знакомиться с дочерью сестры мистера Вергенса.

Аномалия не убила меня, но и будто не оставила в живых.

В палату вновь кто-то осторожно вошел. Решив, что это и есть тот самый студент, я притворился спящим (правда, со стороны я, скорее, выглядел не как спящий, а как бездыханный труп с забинтованной головой). Вошедший уверенно подошел к кровати и сел на стул у изголовья, где недавно был Клорриан. Моей груди коснулась рука. Я вздрогнул и повернулся к гостю.

– Вел… Велла?!