Отмеченный. Часть 1

— Настолько давно, что почти ничего не помню. Это была другая жизнь, и с каждым годом она становится всё больше закрытой для меня.

— И всё же постарайся вспомнить. Фамилия Вассер тебе ни о чем не говорит? Мэрон Вассер.

— Мэрон кто?

— Принц из Кардеула, которого звали Мэрон Вассер.

— Мэрон Вассер из Кардеула… — задумчиво повторил он, — Принц Кардеула?

— Да.

— Мэрон Вассер, — вновь повторил он.

— Что ж, похоже ты в самом деле ничего не помнишь.

— Я сумел вспомнить свое имя, только когда ты спросил его… Твои слова на счет принца кажутся мне знакомыми, но я не уверен, что Вассер, и принц из Кардеула относятся ко мне. Извини.

— Ладно. Хм… Мэрон, скажи, как ты говорил со мной?

— Я могу только наблюдать и думать.

— Думать… Значит со мной говорил Лесной Страх?

— Лесной Страх? Так ты называешь это существо?

— Так его начали называть лет пятьсот назад, когда началась убийственная жатва. Все жертвы Лесного были убиты либо в лесу, либо около леса, отсюда и прозвище.

— Ясно. Нет, Лесной Страх молчалив. Никогда не слышал, чтобы он говорил. Впрочем, думаю, это потому, что он недостаточно умен для произношения каких-либо слов. Он ведет себя, как хищное животное: хочет есть — ищет добычу, после убийства отдыхает, если чего-то опасается — уходит под землю.

— Опасается?! Он боится чего-то? Ты уверен?!

— Конечно. Он постоянно боится быть обнаруженным. Долгое время Лесной не охотился именно из-за этой боязни. Его голод возрастал и вынудил двигаться очень далеко, пока угроза быть обнаруженным при добыче пропитания не миновала. Хотя я говорил, что он кажется глупым, здесь в его осторожном и точно выверенном поведении, чувствуется разум. Если его кто-то видел, то это был последний раз в жизни жертвы.

— Ты прав, никто еще не смог поведать, что он такое. Даже я, который перенес вторую встречу с ним, не сумел ничего разглядеть.

— ВТОРУЮ?!! Погоди. Тот парень из места, которое удивило Лесного — это был ты?

— Да. Удивительное место — это Эб-Гон. Поселок в лесу, откуда вы пришли за мной сейчас. Лесной убил там моего пса.

— Всё верно. Ты был с собакой бело-рыжего окраса.

— Его звали Гиберт… Он остался в «месте, которое удивило Лесного», зато меня что-то приволокло туда, где я встретил «смерть» на этот раз. Ты знаешь что-нибудь о моем перемещении?

— Действительно. Как я и говорил, что-то происходит. Перед тем, как попасть в удивительное место, Лесной начал беспокоиться. Что-то привлекло его к удивительному месту. После встречи с парнем в удивительном месте он стал вести себя еще более странно. Это он перенес тебя, Марк. Не знаю, зачем Лесной это сделал, но он точно был в «хорошем настроении», когда опустил тебя на землю далеко от удивительного места.

— Как давно он направился к удивительному месту?

— Кажется, несколько дней назад. Он забеспокоился и вдруг решил вернуться в места, где его могли обнаружить.

— Ясно. Значит, он двигался сюда не случайно. К черту демонов, откуда про это узнал Дир? Кто он вообще такой…

Мэрон не стал интересоваться, о каком Дире идет речь. Через какое-то время я понял, что он вовсе умолк. Звезда передо мной вновь продолжила угасать, пока не стала невидимой.

Появилось притупленное чувство боли, а вокруг слышались какие-то хаотичные звуки. Постепенно ощущения вернулись к норме. Я понял, что болела голова, а рядом со мной были господин Эйргон и глава исследовательской группы. Судя по качке, все мы находились в транспорте.

— Он вздрогнул!

— Ты уверен?

— Да! Вот еще! Марк наверняка приходит в сознание.

— Вижу. Что с показателями?

— Всё так же. Он мертв.

Я попытался открыть глаза и прекратил попытку, ощутив уже знакомое жжение.

г. Форбен, отделение «Особой терапии» городской больницы, палата № 2.

Как оказалось, из леса меня забрали не сразу. Дир долго сомневался, не давая Старшему Советнику отправить управляемый зонд для сбора раненных. Мы с Мэроном успели поговорить всего несколько минут, но на самом деле прошло в десятки раз больше времени. Мне понадобилось около шести часов на «возврат с того света» — это в три с половиной раза быстрее, чем после первого контакта! Удивительно. Правда, восстановительный период никто не отменял. Глаза очень жгло, а по туловищу и конечностям будто проехали чем-то тяжелым.

Медики даже не пытались завести мое сердце. Меня сразу поместили во вторую палату, где я сумел как следует отдохнуть до сегодняшнего дня.

С раннего утра началось обследование. Особое внимание уделили мозгу. Что-то мне подсказывает: здесь сыграло роль моё заявление, что в лесу я слышал голос, который, похоже, не записался.

К удивлению учёных, после утренних процедур я уже сумел открыть глаза, не испытывая при этом жуткой боли. В прошлый раз на это потребовалось двое суток.

По окончанию медицинских процедур в палате меня ожидали господин Эйргон, отец, мистер Биэль, трое исследователей и Корнелл. Представив, какой шквал вопросов готовится в мою сторону, я решил сразу удостовериться насчет призрака, так как сам всё меньше верил, что на самом деле видел его…

— Господин Эйргон, пока не начали спрашивать меня, разрешите задать вопрос.