Отмеченный молнией (СИ)

Непонятно, почему такие простые слова вызвали взрыв. Но возможно причина крылась в безразлично-повелительном тоне. Так разговаривают с прислугой. Но пустой тазик, который держала в руках младшая дочка Хасколда с грохотом полетел на пол. Девушка в гневе топнула ногой и уперла кулачки в бока. Фрейлина принцессы Веры медленно повернулась к служанке и в недоумении и изогнула бровь. Но потом Парси вгляделась в красное от негодования личико дочери Хасколда и звонко расхохоталась.

Если вам когда-нибудь понадобится эталон жестокости, смело берите в этом качестве отношение женщин друг к другу в чувственных вопросах. Смех соперницы оказал действие на молодую девушку похлеще оплеухи. Она опрометью бросилась вон из комнаты. Парси шутливо ткнула кулачком в бок Риордана, который топтался рядом и делал вид, будто ничего не понимает:

– Дорогой, сдается мне, что за водой придется идти тебе. Нет, но каков серцеед!!! А сразу и не скажешь.

С этого дня записочки перестали появляться под его дверью. Вокруг Риордана установилась любовная тишь и безветрие. Он перестал случайно сталкиваться с дочерьми Хасколда в коридорах и лишь, когда выходил из дому на службу, замечал, как девушки буравят взглядами из окон его спину.

Сегодня он привычно зашел на общую кухню, что располагалась на первом этаже и попросил подать ужин в его комнату. Не успел Риордан подняться к себе на второй этаж, как дверь, что вела на хозяйскую половину, отворилась, и в коридор вылетел Хасколд. Торговец пушниной сжимал в руках головной убор и явно куда-то торопился.

– Ааа, господин Риордан, рад вас видеть! Как прошел день?

– Благодарю, благополучно.

– А я вот бегу к "Вратам удачи". Завтра объявят состав боевой десятки, хочу попробовать заработать пару десятков рейсов.

В каждом районе Овергора работало несколько букмекерских контор, не считая частных дельцов и подпольного тотализатора. На ставках спускались целые состояния, молва о везунчиках передавалась из уст в уста. Не раз и не два за месяцы службы Риордану приходилось разбираться с нечистыми на руку букмекерами. "Врата удачи" считались крупным и уважаемым заведением, гле никогда не зажимали выигрыши.

Риордан жестом велел Хасколду остановиться.

– Погоди. На кого ты ставишь?

– Из верных источником мне сообщили, что на Парапет выйдут два сына Овергора – Кавалер и Крушитель. Насчет второго я сомневаюсь. Наверняка отмажет богатый папаша. А вот Кавалеру предстоит постоять за честь своего древнего рода.

Риордан подавил усмешку. Два его врага. Крушитель сломал ему правую руку, а с Кавалером наверняка дело дошло бы до дуэли, если бы еще раньше Риордана не исключили из Воинской Школы. Легковерный Хасколд! Слухи, подобные этому нарочно распускались накануне важных событий, чтобы взвинтить заведомо проигрышные комбинации.

– Если поставишь, потеряешь все свои деньги.

– Да неужели? – Ахнул Хасколд. – А на кого тогда?

– Ставь на Дертина, призванного из Прочного круга. Не ощибешься, – Риордан вынул из кармана кошелек, который подарил ему Накнийр и достал горсть золотых монет. – Вот. Сделай и за меня ставку. Только не болтай, от кого узнал насчет Дертина. Понял?

Хасколд с готовностью кивнул, мысленно уже подсчитывая барыша. Он поблагодарил постояльца и бегом побежал к входной двери. А Риордан направился к себе, размышляя по дороге о превратностях судьбы. Его друг готовится встретить смерть на Парапете Доблести, а он, не моргнув глазом, пытается заработать на его гибели. Впрочем, есть еще время. Может быть ему все-таки удастся договориться с Биккартом?

Поутру он проснулся, быстро проглотил завтрак и несколько минут в нетерпении ходил из угла в угол, дожидаясь, пока слуги принесут ему вычищенное платье. Наконец в его дверь постучали. Камзол повесили снаружи на дверную ручку, а в коридоре остался запах любимых духов младшей дочки Хасколда. Девушка разговаривают намеками. Здесь Риордану ясно давали понять, что к нему до сих пор не расположены. Отлично, это его вполне устраивало.