Отмеченный молнией (СИ)

Овец забивали специальными серпами. Опытный мясник в одно движение перерезал животному горло, а после тушу подвешивали на специальные крюки, чтобы дать вытечь крови. С серпами в Ильсингаре была связана отдельная история. У каждой семьи овцеводов были собственные воззрения по поводу его конструкции: ширины и изгиба лезвия, толщины и длины рукояти. Жаркие споры по этому поводу не утихали никогда и даже проводились специальные состязания между лучшими мясниками. Такой же уникальный серп имелся и у Рекуэльтов. Именно его вручил Войтану отец со следующими напутственными словами:

– Судьба овец – служить для нас источником достатка. Мы косим траву, чтобы обеспечить им пропитание. Мы забиваем овец, чтобы обеспечить пропитание себе. Боги смотрят на это и улыбаются, потому что таково устройство мира. Возьми в руку наш родовой серп сынок и покажи всем, что ты настоящий мужчина и добытчик.

Ему подвели на первый забой маленького ягненка. У него были блестящие глаза, и симпатичная мордочка с черным пятном на одном глазу. Ягненок дрожал от страха, а его жалобное блеяние было похоже на детский плач.

Старый мясник, видя как подрагивает серп в руке мальчика, наклонился к самому его уху и прошептал:

– Ты же не боишься сорвать яблоко с ветки? Вот это то же самое яблоко, только о четырех ногах.

Войтану было до слез жалко ягненка. Но больше всего на свете он боялся подвести отца, который следил за ним со строгим выражением на лице. Поэтому серп не дрогнул в его руке. Но он все равно отказался от жаркого из этого ягненка, которое ему подали на ужин. Зато без каких-либо проблем присоединился к подобной трапезе после третьей забитой им овцы.

– У паренька верный глаз, а рука точная и твердая, – говорили про него отцу мясники. – Вжик и готово!

По старинным лекалам для Войтана изготовили свой собственный серп. Он был выкован из стального пакета в пятнадцать слоев. Это украсило его лезвие причудливым узором. Войтана торжественно приняли в семью животноводов после того, как окропили его лоб кровью очередной забитой им овцы.

Но годы шли и несмотря на феноменальные качества Войтана ему требовалась специальная подготовка для военной карьеры. Школу поединщиков в Ильсингаре так и не возродили. Рекуэльту пришлось отдать немыслимые деньги, согласиться на несколько убыточных контрактов, чтобы его сына приняли в Академию войны королевства Фоллс. Чтобы потом было меньше кривотолков, его зачислили туда под псевдонимом Вейт. Кто знает – может именно против десятки Фоллса Войтану предстоит впервые выйти на Парапет Доблести? Рекуэльт проводил сына в далекую дорогу со словами:

– Будь достоин своей Родины, Войтан. Но самое главное – будь достоин своей судьбы. Ты справишься, я в этом не сомневаюсь. Пока длится твоя учеба, я понемногу буду готовить все к твоему возвращению. К триумфальному возвращению нового героя Ильсингара.

Когда карета, увозившая Войтана в далекий путь тронулась со двора, его мать закрыла лицо руками в беззвучных рыданиях. У нее не осталось сил даже на то, чтобы помахать сыну на прощанье.

Академия Фоллса стала для Войтана или уже Вейта настоящим родным домом. Там он оказался среди своих. Здесь сила и скорость почиталась превыше всего, а слабость даже не презиралась. Слабости здесь не было места. Он усердно тренировался, инструктора хвалили его, а деньги за обучение поступали исправно. Его боевой специальностью стала сабля. Вернее так – его сочли достойным легкого клинка, обращение с которым требует особой скорости и реакции. Успехи Войтана в изучении боевого мастерства заметил даже Кантор – Мастер войны королевства. Через полгода тренировок он заявил кадету, что тому по силам пополнить ряды Голубой стали. Вот только сам Войтан этого не хотел. Он совсем не верил в Энергию, которой тут все были одержимы, он верил только в Судьбу.

Ах если бы он знал тогда, что означали слова отца: "я понемногу буду готовить все к возвращению героя". "Понемногу" у Рекуэльта не получилось. Как обычно, при дворе кроме партии войны, мечтавшей о возрождении прежних традиций, сформировалась и партия мира, которую полностью устраивало новое положение вещей. Началась борьба за влияние, в ход пошли подкупы и взятки. Чтобы успешно вести эти часто тайные дела, Рекуэльту потребовалось много свободных денег. Его торговые операции приобрели небывалый размах и, как вскоре выяснилось, не каждая монета пошлин с них падала в княжескую казну. Когда все вскрылось, разразился грандиозный скандал. Дом Рекуэльтов подвергли таким штрафам, что пришлось распродать часть земель. Коммерческие дела пошатнулись, состояние таяло. Его остаток ушел на суды и тяжбы. О возрождении Школы поединщиков в Ильсингаре пришлось окончательно забыть. Все эти невзгоды быстро подорвали здоровье самого Рекуэльта. Его свела в могилу даже не финансовая катастрофа, а то, что он, отец, не выполнил обещания, данные сыну. Он сам направил Войтана на этот путь и сам же перечеркнул их общие надежды. Через год Рекуэльт скончался от апоплексического удара.