Отмели космоса

Всё скрутило, я распался на мириады атомов, мозг погрузился в бездну безграничного космического пространства, неподвластного жалкому разуму человека, невыразимое безумие затопило каждую частичку, каждый кварк моего естества, но лишь на один миг, который слишком мал, чтобы его можно было как-то исчислить. Телепортация прошла успешно.

Мне кажется, что если когда-то такое перемещение займёт не один неисчислимо малый промежуток времени, а два, то я сойду с ума. Уверен, что все, кто хоть раз переживал телепортационный прыжок, думали о чём-то подобном. Когда я прочувствовал его в первый раз, то не хотел больше существовать в этом мире и тем более не хотел ещё хоть раз испытывать подобное. Вот только тогда до цели было ещё три прыжка, а оборвать собственную жизнь у меня не хватило духу, поэтому пришлось привыкнуть.

– Меня как будто космос изнасиловал, – сказал Гнидой, заходя на мостик. – Ну что там?

– Кэп! По всем каналам какой-то сигнал! Абсолютно по всем! Но где источник?

– На камеры посмотри.

Пакс послушалась и начала переключать изображения с камер.

– Вижу. Что это?

– Маяк.

– А что такой большой?

– Маяк класса «Фарос».

Мне это ничего не сказало, а вот Гнидой застонал.

– Эй, что это такое? – спросил я у эскулапа.

– Это самый мощный сигнальный маяк. Его далеко видно, а сейчас…

Тут на мониторе я увидел, как часть маяка отсоединяется от корабля и попросту исчезает.

– …Он разделится на телепортирующиеся части, которые возвестят ещё большему количеству разумных существ, где мы находимся. Кстати, Бубнов. Где мы?

– Чёрт его знает. Прыгали примерно, ещё и маяк сбил наводку.

– Кэп, мы телепортировали с собой маяк, верно? Значит, масса корабля изменилась в момент телепортации. А если маяк здесь, то что осталось там?

– Турбины сосчитай.

Пакс вновь уставилась на мониторы и спустя какое-то время протянула печальное «а-а-а». Турбин осталось три. Учитывая, что задняя вряд ли начала функционировать, то работающих было только две.

– И что делать?

Гнидой уже хотел крайне остроумно и в рифму ответить Пакс, но капитан не дал ему этого сделать.

– Рассчитываем второй прыжок, пока нас не нашли. Эй! Что с Сэнду?

– В норме, греет койку в медотсеке. Скоро оклемается.

– Угу. Ян! Бери Флюгера и отдолби маяк. Аккуратно! Гнидой, трофейные стволы оставь в грузовом, под рукой. Хлам выкинь через боковой шлюз. Поняли?

– Понял, – ответил я.

– Шлюз-то мелкий, пикап туда не влезет. Да и верт тоже.

– Их оставь. Всё, свалите. Итак, определяем, где мы. Пакс?

– Если делать всё нормально…

– У нас нет времени, чтобы делать нормально.

Мы оставили этих двоих выяснять, куда нас закинуло, и пошли в грузовой отсек. Тут бурлила жизнь. Флюгер обыскивал трупы и, как я догадываюсь, уже пополнил своё благосостояние. Доржи изучал документы покойников. Двадцатка откручивала что-то от роботов. Предположу, что, перестав шевелиться, они утратили своё сатанинское начало в её глазах, но всё равно она прикасалась к ним с какой-то брезгливостью.

На мой призыв вылезти наружу Флюгер отреагировал с большой неохотой, но всё же поднялся и пошёл за скафандром. Я же начал искать среди раскиданных по полу вещей плазморез. Через минут десять мы были готовы. Плазморезу в заварушке тоже досталось, но он всё ещё работал. Флюгер, взяв с собой один из входящих в комплектацию корабля контейнеров с инструментами, отправился вслед за мной в малый боковой шлюз. С нами было ещё семеро желающих посетить космос – Зафар, Вертухай, Вентиль, Рябой-Меченый, пара пилотов из вертолёта и срочник со свёрнутой моим компаньоном шеей.

– Через час прыжок. Маршрут сбит, прыжков будет больше, – донеслось из приёмника внутри скафандра.

Слова капитана меня успокоили и огорчили одновременно. Обычно требовалось от четырёх до семи прыжков из пункта А в пункт Б. Так происходило потому, что нельзя просто взять и телепортироваться с одного конца галактики на другой. Расстояние прыжка высчитывается по какой-то сложной формуле, которую я и прочитать-то не могу, знаю только, что там всё завязано на квадратах и прогрессиях. И точных расчётах, которым очень мешают всякие штуки, что летают по космосу и врезаются в корабли. Радовало, что капитан разобрался, где мы, но печалила перспектива пережить ещё больше прыжков, чем предполагалось вначале.

Разгерметизация шлюза. Мы с Флюгером выталкиваем тела в открытый космос. Что ж, пусть безграничная чернота станет им могилой. Большего они не заслужили. Кроме срочника, он, быть может, даже ни в чём не виноват. Окромя выбора маршрута бегства.

Мы с Флюгером, барахтаясь в малоудобных скафандрах государственного образца, подобрались к восьминогому маяку. Он был размером с мусоровоз, а на его вершине мигала огроменная, яркая, как взрыв сверхновой, лампа. Первым делом я попытался разбить её, но у меня ничего не вышло, поэтому я взялся за плазморез.