Отмели космоса

Лет пять назад я и представить не мог, что буду копаться в мусоре. Для нашего социального слоя это чрезвычайный позор. А вот для человека, которым я являюсь сейчас, в этом нет ничего зазорного. Да и что может быть постыдного в желании сохранить свою жизнь? Вдруг в этом грязном городе был бы запрет на всеобщий? А тут я, наглый и вонючий, говорю на табуированном языке. Нарываюсь, стало быть, и, следовательно, заслуживаю избиения, смерти или ещё чего-нибудь.

Остальная часть мусора, вроде упаковки из-под каких-то снеков, изготовленных из местных культур или медицинских пластиковых неразлагающихся шприцов, интереса не представляют. Когда я закончил играть в детектива и поднялся, появилось ощущение подступающей рвоты и закружилась голова. Кажется, я подхватил что-то серьёзное, и без врача моя дальнейшая жизнь наполнится болью и страданиями. Хоть бы местные эскулапы принимали плату пекуниями.

Продолжил идти в сторону поселения. Стали встречаться люди. Смуглая кожа, тёмные, иногда кучерявые волосы. Да уж, я со своим белым лицом, даром что имеющим желтоватый оттенок, выделялся тут, как снежная муха на куче угля. И, наверно, именно поэтому первые местные, что пожелали со мной заговорить, выглядели агрессивно. Четыре подростка, выкрикнув что-то и оставив костёр с жарящимися на нём кебабе, направились ко мне навстречу. Настроены они были недобро и быстро приближались. На лицах – насмешка. С такой насмешкой дети, которых в детстве роняли головой на пустые бутылки, пинают щенков в переулках. Вот только драться с ними я не намеревался.

Увидев, как я достаю и наставляю на них ствол, они замерли и начали очень гадко улыбаться. Я знаю, что сейчас будет – они встанут столбом, вроде как пропуская меня, затем один, подгадав момент, пнёт сзади по ноге, я упаду, у меня отберут ствол, а потом будут очень долго бить. Этого мне не хотелось, и поэтому, выставив на сферошлетте травматический режим, стреляю в ближайшего ко мне гопника. Его отбрасывает. Ничего, сломанная грудина учит миролюбию. В том числе и тех, кто это видел – его дружки тут же разбегаются. Дабы отбить у них всё желание сопротивляться, стреляю им вслед, укладывая на землю ещё одного.

Сферошлетт – штука высокотехнологичная и тихая. Сомневаюсь, что в двухстах метрах отсюда можно было с уверенностью сказать, что кто-то стрелял. Эти мысли меня успокоили, и я пошёл дальше.

Стали попадаться другие люди, к моей радости, более миролюбивые. Постепенно их становилось больше. Удивительно, но на меня особо не пялились. Что было тому виной? Может, желтоватый оттенок моего лица, доставшийся по наследству от матери? Или же то, что я весь был перемазан грязью, как типичный бомж? А может, всем просто на всех наплевать? Ответа не было. Была лишь усиливающаяся тошнота и подступившая с новыми силами головная боль.

Вхожу в пригород. Возможно, это мне так не повезло, но знакомство с урбанистической стороной этой чудесной планеты началось в старых кварталах напополам с трущобами. Ещё и дня не прошло, а этот мирок уже отпечатался в моём сознании, как убогая и зловонная дыра.

Улицы, как ни странно, отличались приятным, геометрически продуманным строением, дороги сходились на перекрёстках под прямыми углами, образуя ровные сетки кварталов. Уже после второй пересечённой улицы начали появляться двухэтажные дома, преимущественно деревянно-полимерные. Район-то и вправду старый, если дешёвые строительные полимеры не воняют на всю округу. Хорошо ли это или плохо? А чёрт его знает.

Как назло, на глаза не попадалось ни одной вывески банка, рынка или ещё какого-нибудь места, где можно получить местную валюту. Коммуникатор БПК тоже молчал, видно, коллеги либо ещё не добрались, либо имеют более серьёзные дела, нежели отправка сообщений.

Правая стопа начала чесаться. Тугая шнуровка не позволила добраться до зудящего места, поэтому просунутый внутрь ботинка палец лишь пощекотал кожу. Раздражение моё усилилось, но тут же отошло на второй план – палец, побывавший в ботинке, был измазан чем-то буро-зелёным. Твою налево, это же плесень! Если я её подхватил на этой планете (а где же ещё), то это очень плохо, ибо я тут и четверти суток не нахожусь, а паразитический организм уже, судя по всему, собрался колонизировать голень. Такими темпами я лишусь ноги ещё до конца недели. Хотя, может, здесь в неделе больше дней? У меня на родной планете их было шесть, возможно, что здесь их пять или десять?

О какой же ерунде я думаю. Впрочем, головная боль уже разошлась настолько, что мешает связно мыслить. Начали появляться разные иррациональные идеи, вроде жизни в шалашах с шаманами и возвращении анархии на отдельно взятые планеты. Я и забыть успел, какая чепуха лезет в голову при мигрени.

Уже не понимая, что делаю, свернул во дворы. В глазах всё начало плыть. Нет, в таком состоянии я точно никуда не дойду. Интересно, насколько тут честные и добропорядочные люди? Вот скоро и узнаю.