Отмели Ночи

Посредине корабля он все-таки разделил их, использовав рею в качестве барьера. Проделано это было стремительно. Эти двое — далеко не дураки. Они бы тут же смекнули, зачем он это делает, и объединились бы почти сразу. Почти. У Ронина был только один шанс. Он схватился за рукоять обеими руками и, сделав молниеносный выпад в сторону узколицего, нанес поперечный удар, разрубивший даггаму живот прямо под ребрами. На палубу вывалились влажные потроха. Рот открылся в молчаливом протесте. Даггам даже не успел закричать — настолько быстрым был удар. Вывалился подрагивающий язык. Глаза вылезли из орбит. Бездыханное тело рухнуло на палубу. Хлынула горячая кровь, застывавшая на холодных обледенелых досках.

Второй даггам, разъяренный потерей соратника, проскочил под реей и набросился на Ронина. Отбив первую атаку, Ронин начал перемещаться от центра корабля к фальшборту, на который были заброшены крюки. Его противник метнул взгляд на тело павшего товарища, и Ронин, заметив это, стал делать выпады пониже, чтобы плосколицый предположил, что он метит в то же место — в живот. Их клинки скрещивались, высекая искры, расходились и снова встречались в воздухе. Отбив очередную атаку, Ронин, вместо того чтобы нанести такой же косой удар, какие практиковал перед этим, описал клинком горизонтальную дугу. Даггам слишком поздно поднял свой меч, и плосколицая голова, отделенная от шеи, слетела с подергивающегося тела и упала буквально в метре от Фрейдала, стоявшего на другом корабле. Приподняв обезглавленное тело, из которого фонтаном хлынула кровь, Ронин швырнул его за борт, а сам рванулся к фальшборту и перескочил на корабль Фрейдала.

Вибрирующие на ветру снасти пели скорбную песнь. Саардин по безопасности повернулся к Ронину. Его иссиня-черные волосы отливали глянцем. Он подергивал головой, точно стервятник. Фрейдал поднес руку к груди. В воздухе что-то мелькнуло, и, если бы Ронин посмотрел туда, он был бы уже покойником. Но он отвернулся, когда это «что-то» в него полетело, и отскочил в сторону. Когда кинжал, брошенный саардином, просвистел мимо, Ронин метнулся через палубу, краем глаза выискивая других даггамов. Он проскочил мимо писаря, одинокого и застывшего как истукан со своим неизменным стилосом. Пока в воздухе носились не слова, а звон клинков, ему нечего было делать. Его плащ тяжело колыхался на ветру: если бы не движение материи, он казался бы статуей, высеченной из камня.

— Ага, вот вы и явились, сэр.

Стилос пришел в движение. Ронину приходилось все время оглядываться, чтобы видеть корабль по всей длине.

— Сначала выходит пехота. — Голос пустой и бесстрастный. — Таково основное правило ведения боевых действий.

Мимо скрипучей мачты, мимо наполненного ветром паруса.

— Ослабить противника предварительной атакой. Не забывать о раскачивающейся рее.

— Измотать его.

Мимо канатных бухт и бочек, мимо запасной мачты, закрепленной вдоль левого борта, как и на их с Борросом корабле.

— Потом в дело вступает гвардия.

Блестящие пятна льда возле правого фальшборта.

— Довершить начатое.

Полозья под днищем шуршат по льду.

— Великолепный план, не правда ли, сэр?

Его лицо неожиданно близко. Белое, тонкогубое, вытянутое и жестокое, оно кривится в глумливой ухмылке.

— Не слишком ли много возни ради одного изменника?

Два оставшиеся кинжала, закрепленные ремешками на груди, блеснули на солнце. Фрейдал — саардин и чондрин в одном лице.

— Фригольд не потерпит подобных вам. Вы — как зараза, которую надо искоренить. Как вы понимаете, я не могу вам позволить вернуться во Фригольд.

Наконец он выхватил свой огромный меч.

— Теперь я тебя уничтожу. Аккуратно и мастерски, заостряя внимание на самых приятных деталях.

Он сместился чуть в сторону, выставив правое плечо вперед, не давая Ронину возможности развернуться для атаки.

— Каковыми являются боль... и страх.

Сначала был нисходящий выпад, изменивший направление в самый последний момент; потом — горизонтальный рубящий удар неимоверной силы с противоположной стороны. Ронин отбил оба удара, а потом в левой руке у Фрейдала появился кинжал. Он держал его перед собой острием вверх.

Писарь бесстрастно наблюдал за тем, как они медленно перемещаются по палубе в замысловатом, смертельном танце. Они уже отошли от середины корабля к носу, как вдруг Ронин обо что-то споткнулся. В это мгновение он заметил едва уловимый огонек, сверкнувший в здоровом глазу саардина, и вместо того, чтобы восстанавливать равновесие и пытаться удержаться на ногах, он расслабился и упал на палубу. Раздался злобный вой — кинжал Фрейдала вонзился в деревянную обшивку фальшборта прямо у Ронина над головой.