Отмена рабства. Анти-Ахматова-2

Ахматовский «обезьяний документ» и предназначенный ей знак ордена — последнее из созданных [Алексеем] Ремизовым в России. В 1934 г. Ахматова продаст этот знак Литературному музею, чтобы иметь деньги на обратный билет из Москвы, куда ездила навещать Мандельштама, арестованного 13 мая в ее присутствии.

Анна Ахматова в портретах современников. Стр. 58

В 1934 г. Ахматова, после того как навестила в Москве Мандельштамов, продала один из экземпляров статуэтки [фарфоровой скульптуры сестер Данько] московскому Литературному музею, чтобы оплатить обратный билет в Ленинград. (Анна Ахматова в портретах современников. Стр. 82.) Что ни продано из архива — все на оплату билета. Сколько же стоил этот билет? Леву заставляла отрабатывать посылки, не спросить ли и с Мандельштамов за плацкарту?

* * *

Со вдовой Мандельштама хотела потихоньку раззнакомиться, избегала ее, потом был Ташкент, она Надежде Яковлевне даже в больницу запрещала заходить проведать. Когда бедной вдовице вышло послабление участи, а Мандельштаму вроде стали готовить сборник (Ахматова считала, что он не нужен — непонятен, а тем, кому он нужен, — у них и так он есть) — знакомство возобновилось.

В годах Анне Ахматовой под нажимом общественности решили дать жилплощадь и в Москве — ведь у нее столько дел, столько друзей здесь. По две квартиры в Советском Союзе лауреаты Государственных премий и депутаты Верховного Совета не имели.

Решили дать одну на двоих с Надеждой Мандельштам, той было чрезвычайно лестно.

А Воронков только спросил, какие у нас отношения и не сочтете ли вы такую квартиру коммунальной, на что я нагло объяснила, что мы обожаем друг друга.

Н. Я. Мандельштам. Об Ахматовой. Стр. 244

Начальство беспокоилось также, чтобы и дом не был слишком старый, чтобы все — первый класс.

* * *

Дорогая Надюша, очень хочу жить с вами в Москве, лишь бы сохранился мой дом в Ленинграде. <…> В воскресенье еду к себе на дачу в Комарово. Ваша А. Ахматова.

Н. Я. Мандельштам. Об Ахматовой. Стр. 242

Все это — гонения. Ну и счеты с Надеждой Яковлевной — той всегда надо было как бы невзначай демонстрировать различие в статусе.

* * *

Как всегда, явились народные чаяния.

Ей удалось немыслимое: она добилась у Суркова московской квартиры для Надежды Яковлевны Мандельштам (На самом деле Надежда Яковлевна через несколько лет сама купит себе кооперативную квартиру). Она была этим смущенно счастлива, так мне показалось. (Р. Зернова. Иная реальность. Стр. 35.) Представить себе Ахматову смущенной невозможно. Она легко изображает нужное смущение, когда все обстоятельства складываются так, как только она могла бы себе пожелать в самых жестко выстроенных мечтах, и угроза действительно смутиться абсолютно исключена — вот в эти моменты она может изобразить СМУЩЕНИЕ.

* * *

Наденька, при всей своей скандальности и экстравагантности, не стала затевать каких-то склок и выходок против Ахматовой. Она написала книгу.