В православном храме стоят тесно, протискиваются еще теснее, всю службу стучат свечкою по плечу, искушают грехом учительства или гордости — когда за свои житейские невзгоды заставляют свечки передавать в неположенное время, когда бы ты хотел потрудиться и головы не качнуть. Свечкой сзади закапают пальто, а то и подпалят шубу. К причастию первым пойдет кто нажал посильнее, страшно аж за чашу, лжица — ложечка влажная — все как в жизни, все хотят спастись, и даже помирать — так вот мы тут все вместе. Не то в католическом храме. Скамейки холодные, как им у католиков всему и быть, места известные, облатку кладут каждому свою, девушки в костюмах, в перчатках.
А кому дело до Блока? Считывают в полной невинности — даже туманы читают псалмы над Анной Андреевной…
Некому Ахматову поздравить с Пасхой.
Такая богатая дама могла бы быть и вкладчицей. Вкладчикам присылают поздравления. Вкладчики с вкладчиками могут познакомиться. Могут друг о друге прослышать, кое-кто почел бы за честь и при приличном случае быть представленным. А уж сблизиться настолько, чтобы ИМЕТЬ ПРАВО поздравить с Пасхой, — такие знакомства составились бы очень скоро. Дружба не дружба, но вот в кругах, где у нее был действительный интерес, «крупные врачи» например, — там и очень далеко заходило. С профессором Гаршиным, кстати, она познакомилась именно в больнице — он проявил интерес к чьей-то пациентке.
Поздняя ахматовщина
Вот две записи Лидии Корнеевны Чуковской на соседних страницах:
1.
и
2.
Зинаида Николаевна Пастернак на даче играет в карты, к великому возмущению Анны Ахматовой. Анна Андреевна играет со своим днем рождения. Пожалуй, для старухи более прилично все же первое.