Отмененный проект

Не предложив полного объяснения, Мэй сделал некоторое предположение. Так как Джим, Билл и Гарри имеют сильные и слабые стороны, их трудно сравнивать. «Как раз потому, что варианты несопоставимы, выбор и представляет интерес, – писал Мэй. – Сравнение альтернатив, в которых один лучше другого во всех отношениях, делает выбор простым, однако довольно тривиальным».

Амнон показал статью Уорда Эдвардса Амосу, и тот весьма воодушевился. «Амос чуял золото раньше всех, – сказал Амнон. – И он почуял золото».

Осенью 1961 года, через несколько недель после того, как Амнон прилетел в Университет Северной Каролины, Амос покинул Иерусалим и отправился в Мичиганский университет. Именно там оказался Уорд Эдвардс после увольнения из Университета Джонса Хопкинса: считалось, что он слишком много занимался саморекламой в ущерб преподаванию. И Амнон, и Амос мало что знали об американских университетах. Амнону, которого комитет стипендии Фулбрайта[19] отправил в Северную Каролину, пришлось смотреть в атлас мира, чтобы найти ее.

Амос читал на английском, но почти не говорил, так что, когда он сказал, где намерен продолжать учебу, многие сочли это шуткой. «Как он там выживет?» – спрашивала себя его подруга Амиа Либлих. Но и Амос, и Амнон считали, что у них не было другого выбора. «Нас никто толком не учил в Еврейском университете, – говорил Амнон. – Нам нужно было уезжать». Они оба предполагали, что переезд будет временным – они изучат все, что возможно в новой теории принятия решений в США, а потом вернутся в Израиль, чтобы работать вместе.

Первые впечатления от Амоса в Соединенных Штатах были неожиданными для всех, кто его знал. Однокурсники видели молчаливого послушного студента, который аккуратно вел конспекты, и поглядывали на него с жалостью. «Мое первое воспоминание – он был очень, очень, очень тихий, – вспоминает выпускник университета Пол Словик. – Что забавно, потому что потом он был совсем не тихий».

Видя, что Амос пишет справа налево (как пишут евреи), один из студентов предположил, что он страдает неким психическим расстройством. Лишенный силы речи, Амос был совершенно не похож на самого себя. Намного позже Пол Словик понял: в первые месяцы вдали от дома Амос просто выжидал. До тех пор, пока он не понял, что говорить, он не говорил ничего.

К середине первого года обучения Амос уже знал, что говорить. И с этого момента его история становится быстрой и насыщенной. Началось с того, что он вошел в кафе в Анн-Арборе и заказал гамбургер с приправами. Официант сказал, что приправ нет. Тогда Амос попросил сделать гамбургер с помидорами. Оказалось, что помидоров тоже нет. «Можете ли вы мне сообщить, чего еще у вас нет?» – спросил Амос. А как-то раз он с опозданием явился на изнурительный зачет профессора статистики Джона Милхолланда, который всем внушал ужас. Амос проскользнул на свое место, когда занятие уже заканчивалось. В аудитории царила мертвая тишина, студенты были встревожены и напряжены. Когда Милхолланд подошел к своему столу, Амос повернулся к студентам, сидевшим рядом, и продекламировал: «Прощай же навсегда, Милхолланд Джон! / И если встретимся, то улыбнемся; / А если нет – так мы расстались хорошо», – вольно цитируя слова, сказанные Брутом Кассию в шекспировской драме «Юлий Цезарь» (акт 5, сцена 1). Зачет он сдал.

Мичиганский университет требует, чтобы все аспиранты, изучающие психологию, сдали экзамены на владение двумя иностранными языками. Как ни странно, иврит иностранным языком не считался, но один из экзаменов можно было заменить на математику. Хотя в математике Амос был полным самоучкой, он выбрал ее и сдал экзамен. Вторым языком он выбрал французский. На экзамене требовалось перевести три страницы из книги. Студент выбирал книгу, экзаменатор – страницы для перевода. Амос пошел в библиотеку и откопал французский учебник по математике, в котором не было ничего, кроме уравнений. «Разве что слово «donc»[20] там попадалось», – вспоминал его сосед по комнате Мэл Гайер. В итоге Мичиганский университет засвидетельствовал, что Амос Тверски владеет французским языком.

Амос хотел исследовать, как люди принимают решения. Для этого нужны были достаточно бедные испытуемые – кто бы еще отреагировал на крохотные финансовые стимулы, которые он мог предложить? И Амос их нашел – в блоке строгого режима тюрьмы Джексона. Он предложил заключенным (с IQ более 100) различные азартные игры на конфеты и сигареты. И то и другое являлось в тюрьме своеобразной валютой, и все знали, сколько они стоят, – пачка сигарет и пакетик конфет в тюремном магазине стоили по 30 центов или примерно недельную зарплату. Заключенные могли либо принять азартную игру, либо продать право на нее Амосу, то есть получить верный выигрыш.