Отменить Христа (Часть II, Москва, Ад, До востребования)

-- Видите ли, Юлий Леонидович... Я, наверно, аморальный тип, что даже вы успели подтвердить... но и у меня есть некие представления. Конечно, ваше предложение -- за которое я благодарен -- вполне укладывается в рамки того, что нам читали в балашихинской "учебке": "При осуществлении акции все нормы морали должны быть отвергнуты... главное -- достижение поставленной цели" Но... я плохой ученик... и использовать женщину в качестве "отмычки" не стану. Тем более, что у меня, благодаря японцам, есть другой помощник...

Ремеслук с удивлением посмотрел на меня

-- Помощник, который и окажет содействие в ликвидации Шамиля. Шамиль -это уже чисто мое дело. Хотя... спасибо за поддержку еще раз...

Я медленно пил сок и следил за реакцией полковника. Все-таки, не хотелось, чтобы мы расстались, недопоняв друг друга.

Юлий Леонидович по-прежнему пристально смотрел на меня и молчал. По глазам его было невозможно прочесть, о чем он думает. Он ждал, пока я выскажусь, и даже не стал расспрашивать о японской поддержке, которая его, безусловно, заинтересовала. Что ж...

-- Я надеюсь справиться сам. А Мария... То есть, Мадина... Знаете, если у вас появились резервные средства... позаботьтесь о ней. Устройте на работу к Пашке -- продюсерские дела у нее пойдут... с бытом помогите. Только сначала... насчет этой нашей ночи... воспоминаний о муже... Оплатите ей курс реабилитации у доктора Морозова. Он единственный, кто в России профессионально занимается посттравматическим стрессом. По себе знаю, как со стрессом даже здоровому мужику живется: накаты эти постоянные... неадекватные решения... поиски миражей... многое, что посторонним дикостью кажется. А девочке, как я понял, довелось хлебнуть. Позаботьтесь о ней... как о дочери... а со своими делами я постараюсь разобраться. Это мое решение.

Я сказал то, что сказал, и приготовился выслушать от полковника упреки в неблагодарности, по меньшей мере. Еще бы: они с Платоновым провели работу, спланировали все до миллиметра, а тут появляется Неволин, весь такой заботливый, и рушит все их труды в одночасье.

Мальчишество, крайний непрофессионализм: "устройте -- позаботьтесь -помогите со здоровьем"! Но вместо ожидаемого разноса, я получил совсем другое. Полковник протянул мне через стол руку:

-- Спасибо тебе, Сергей! Я, признаться, ничего иного от тебя и не рассчитывал услышать. А о девочке я так и подумывал... то, что ты сказал. Позабочусь о ней, естественно.

Я крепко пожал руку Ремеслуку. Он прикрыл глаза и на мгновенье показался мне просто старым и очень усталым человеком.

... Седина на висках, как у моего деда...

-- Знаешь, Серега... А то забрал бы Мадину с собой. Она к тебе неравнодушна, я же вижу. Да и ты... мог бы, наверно, быть счастлив с ней.

Миражи. Возвращение воспоминаний о жизнях, не нами прожитых. Дерзкая попытка вернуться в прошлое.

-- У меня не получится. Это была бы красивая, но... всего лишь сказка. С неизвестным окончанием.

-- Ну, смотри... -- полковник быстро поднялся и дружески двинул меня кулаком, -

. .. Мне показалось, будто что-то укололо грудь...

-- Закончишь с Шамилем, загляни напоследок. Сумку с деньгами не забудь. Спасибо тебе еще раз и... удачи!

Я остался один. Да, все-таки непонятный мы народ. Намечаем себе какую-то цель, упорно преодолеваем препятствия на пути к ней и нет нам в этом равных. Видим хитрый "замок", подбираем к нему изящную "отмычку" и... прячем ее в драгоценную шкатулку, а запоры взламываем, как и встарь: с помощью молотка, кувалды и какой-то матери.

Идем к одному... приходим к чему-то совершенно противоположному и... радуемся! Оказывается, мы подсознательно и изначально стремились к тому, к чему и пришли.

Как обозначить такое поведение? Как отечественное разгильдяйство? Как мистическое состояние таинственной русской души? Пусть над этим размышляют философы и психологи...

ГЛАВА 20

-- Я расскажу тебе про своего друга по имени Каэи Дзюдзо. Возможно, его история окажется и поучительной, и полезной...

Я сижу в "Дельфине". Ремеслук только что покинул меня. И тут как тут возник Хаттори. Как и обещали японские спасители, Хансо-сан из кожи вон лезет, чтобы помочь в осуществлении моего плана: последнего похода на шамилевский бастион. Я мысленно соглашаюсь: "рассказывай!".

-- Дело было в провинции Токугава. Местные власти приказали опытному ниндзя по имени Тонбэ выследить и ликвидировать своего собрата по ремеслу -Каэи Дзюдзо, нанявшегося в услужение к князьям, собиравшимся эти самые власти свергнуть.

Тонбэ, однако, узнал в предполагаемой жертве своего старого друга и не стал его убивать. Посовещавшись, они разработали план, который должен был удовлетворить обе враждующие стороны.

Тонбэ отвел Дзюдзо в резиденцию сегуна и доложил, что противник взят живьем. Сегун повелел немедленно казнить негодяя, но Дзюдзо испросил разрешения покончить с собой самому.