Отметчик и разносчица

- Когда-то очень давно, это была моя первая большая операция, меня внедрили через передовую к молмутам. Был загримирован так, что родная мама при всём желании не смогла бы узнать. На поле боя занял место погибшего молмутского боевика, приняв его облик. Сходство было стопроцентным. Сукла тогда уже училась в разведшколе и встречалась с укисракским отпрыском. На этом участке фронта она проходила практику по санитарному делу. У нее на маршруте оказался я – слегка контуженный и тяжелораненый рядовой боец. Контузия была выбрана не случайно. Всего полчаса отсутствовал мёртвый солдат. За это время нам нужно было изготовить маску лица, нанести татуировки и вывернуть все его карманы, чтобы изучить содержимое. Но кроме личного жетона, пачки сигарет и зажигалки там ничего не было. Пришлось сыграть на полную амнезию и пожертвовать половым органом.

Стокар вопросительно посмотрел на шефа. Зорлиц понял намёк:

- Да, голубчик, на что только не пойдёшь ради общего дела. Потом, конечно, когда вернулся с задания, мне наши доблестные нейрохирурги всё восстановили. Так, вот, Сукла не могла пройти мимо меня. В грохоте канонады она услышала мой душераздирающий крик и бросилась на помощь. Первый раз девушка увидела такое ранение и столько крови. Мои штаны были разорваны, член наполовину срезан якобы осколком снаряда, а кровь хлестала как из брандспойта. Санитарка взяла себя в руки и быстро приступила к оказанию медицинской помощи. Она отыскала отхваченную часть члена и поместила в морозильный контейнер. Затем тщательно забинтовала рану, влупила обезболивающий укол и потащила меня в тыл, приговаривая: «Терпи, чертила, машидом будешь! – она плакала от бессилия и кричала в гневе – Не ори, ты же молмут! Хватит скулить! – Сукла пыталась утешить меня словами – Не канючь, боец, твой писюн в заморозке. Врачи заштопают – будет как новенький. Еще морщёкишей наклепаешь целый батальон на славу нации!»

Так я попал в военный госпиталь и сразу лёг под скальпель хирурга. Сукла на удивление была рядом, наблюдала за ходом операции, много курила, гладила меня по голове и подбадривала. Я пытался шутить. Наркоз был местным. Когда был сделан последний стежок и врач, промочив салфеткой лоб, объявил: «Операция прошла отлично», Сукла поцеловала меня в лоб и удалилась, пообещав навестить. Но скоро она сама попала на больничную койку с переломом челюсти. Плеширей постарался. Мы встретились с ней в госпитале, как старые друзья, обнялись и поцеловались. Вернее, я поцеловал, так как ее челюсть была на скобах и крепко замотана бинтом, а под марлей отливала синевой большая гематома. Сукла написала мелом на дощечке, которая висела на груди: «Как твой писюн?» Я ответил: «Хорошо. Идёт на поправку». Она снова взяла мел и накарябала: «Я проверю». И она проверила! Проверила прямо в больнице. Молмутка взяла меня за руку и повела больничными коридорами. Мы долго искали место, где можно уединиться. Наконец в кладовке с бельём она отдалась мне от обиды и злости на виновника своей травмы. Но сначала девушка долго гладила мой член и рассматривала шрамы. Боли уже не было. Наоборот, швы сильно чесались, а зуд вызывал щекотку. Опухоль еще не спала, и размер Суклу приятно удивил. Шов по всей окружности стал красным и твердым, как уплотнительное кольцо на шланге. Чем дольше Сукла водила пальцем по этому «обручу», тем чаще становилось ее дыхание. Это кольцо и довело сексопильную молмутку до исступления. Только скобы на ее челюсти не дали мне оглохнуть от женского крика. Шрамы от ногтей Суклы до сих пор ношу на спине. Во время оргазма она заскрипела зубами и стон подавила в себе. Я быстро произнёс код. Дело было сделано, всё прошло, как по маслу, - Зорлиц отпил из стакана. – Ты же знаешь, что поставить блокировку и занести код на активацию, словом, оставить у нее в голове дубликат ключа, чтобы при совпадении открылась нужная дверца, молмутке можно только во время оргазма, когда она себя совершенно не контролирует, - шеф широко улыбнулся. – На следующий день я заявил главврачу, что в порядке, что для ведения боя память мне не нужна, что со временем вернётся и потребовал направить на фронт. Мою просьбу удовлетворили. Скоро приехал взводный ефрант и забрал на передовую. В первый же день жарких боев я через жучок под языком передал свои координаты, притворился мёртвым, а ночью меня наши перетащили на другую сторону фронта.

Стокар снова удивлённо посмотрел на шефа:

- Стоп! Ничего не понимаю. Но как вы узнали, что Сукла сломает челюсть и попадёт в госпиталь?