Отметить день белым камешком

- Знаете, - сказал Пол, - я австралиец, и только австралиец, и я очень, до последней капли, люблю мою родину, но когда при мне говорят о России, я понимаю, что такое ностальгия, и мне так хочется хоть раз увидеть сосну, поле ржи и Волгу, в которой по ночам отражаются звезды...

Из Сиднея я вылетел, окруженный толпой журналистов.

- Вы возненавидели Австралию, мистер Семенов?

- Я полюбил Австралию! Почему я должен возненавидеть Австралию?

- Но ведь вас не пустили в Новую Гвинею!

- А при чем здесь Австралия?!

- Может быть, вы хотите поехать к аборигенам?

- Вы гарантируете, что министерство заморских территорий пустит меня к аборигенам?

- Нет, - ответил Галифакс из "Сидней морнинг стар", - этого, к сожалению, мы вам гарантировать не можем.

- Вы ненавидите министра Барнса?

- Я не испытываю к мистеру Барнсу чувства жаркой любви.

- Правда ли, что вы являетесь советским "агентом 007"?

- Мой кодовый номер 001, - шучу я. - "Советское - значит отличное!"

- Чего вы желаете себе, мистер Семенов?

- Здоровья детям и несколько хороших книг.

- Нет, это мы желаем здоровья вашим детям и несколько хороших книг!

В Сингапуре, поскольку мои "транспортные" деньги кончились, я пересел на пароход "Иван Гончаров". Штормило. По трапу, сброшенному на маленький катер моего друга Чжу Ши - китайского шипшандера, я с трудом взобрался к своим, обнялся с капитаном, пошел есть борщ - красный, горячий, до краев, с чесноком; выпил водки; вошел в маленькую каюту штурмана; упал на койку, уснул и спал двое суток без просыпу...

...В Нагою мы прибыли через восемь дней. В Японии уже было лето - прошло два месяца, как я улетел отсюда. В Нагое меня ждал сюрприз. "Иван Гончаров" менял курс - вместо Владивостока его "завернули" на Алжир! Значит, мне еще два месяца болтаться по морям?! А дома ждут! Надо выполнять свои обязательства издательствам и киностудиям. Что делать?

...Красивый, улыбчивый инспектор портовой полиции, великолепно говорящий по-русски, спросил меня, поднявшись на борт:

- Как вы думаете добираться домой, Семенов-сан, если у вас нет обратной японской визы?

- Знаете, что значит по-русски "мольба"?

- Как правило, у вас молят женщину.

- Значит, вас молить бесполезно? Что же мне делать?

- Нужна взятка.

Инспектор полиции улыбнулся, присел к столу, выпил рюмку коньяку, предложенную капитаном нашего "Ивана Гончарова", милейшим Валентином Георгиевичем Дьяконовым, и повторил:

- Итак, нужна взятка. Ею будет ваша книга, изданная "Хаякава паблишинг хауз".

Улыбка сошла с его лица так же неожиданно, как и появилась:

- Придется вам сейчас звонить к министру юстиции, Семенов-сан. Торопитесь, ибо сегодня пятница, а в воскресенье "Гончаров" уходит отсюда.

Полицейский инспектор выдал мне пропуск в порт, и я отправился вместе с капитаном к японскому агенту "Морфлота" - звонить в Токио. Инспектор полиции был вместе с нами, весело бранил бюрократов из министерства юстиции и из оффиса иммиграции. Побеседовав с Токио, он попросил меня ответить на ряд вопросов, вручив мне при этом бумажку, дающую право обращаться в суд, если меня не удовлетворит решение министра юстиции.

- Лучше бы мне не обращаться в суд.

- Но все-таки хорошо иметь такую возможность.

- Я бы предпочел вместо этой возможности обычную транзитную визу на двадцать четыре часа...

Я позвонил в наше посольство. Товарищи обещали сразу же включиться. Связался с представителями партии "Комэйто", с "могучим Ватанабе"; позвонил друзьям-журналистам.

Потекли шершавые часы - секунда за секундой. Тревожные были часы, потому что из Иокогамы завтра утром отплывет теплоход "Серго Орджоникидзе" и место там мне обещали забронировать. А тащиться домой два месяца - через Европу и Азию, через все океаны - мне не светило.

Без десяти шесть позвонили из Токио:

- Семенов-сан, решением министра юстиции вам выдана виза в Японию сроком на месяц.

Спасибо вам, милые мои японцы, на месяц не надо, мне всего лишь на восемь часов!

Распростившись с Дьяконовым, я взял такси, доехал до станции железной дороги, благо поезда здесь ходят через каждые полчаса, и отправился в Иокогаму. Приехал туда в полночь. Никто по-английски не говорит - полная трагедия. Кое-как с помощью полиции нашел адрес агента "Морфлота" Айзава-сан, а уже два часа ночи, и, естественно, в оффисе никого не было. Но - слава японской обязательности - на двери висела записочка на японском и английском языках: "Семенов-сан, передайте эту записку шоферу такси, он отвезет вас прямо в порт. Ваш капитан предупрежден. Счастливого плавания. Ваш Айзава".