Отмороженный

И, сверкнув глазами, гордо откинулся на спинку кресла. Знай наших. Это вы тут сидите, штаны протираете, а бабок на новые не соберете. Я постарался преодолеть нездоровое чувство зависти. Иначе это помешало бы дальнейшему ходу разговора. В моем кабинете никому не позволено чувствовать свое превосходство. Ни моральное, ни тем более материальное.

– Это за то, что вы позволили ей пройти в гостиницу? – уточнил я, ставя его на место.

Он вздохнул, сложил руки на животе. Не положено, конечно. Но жить-то надо… Впрочем, я слишком много думаю за него. А мы не в шахматы играем, вообще-то говоря. А если играем, то я белыми и по своим правилам.

– Итак, они уехали, – сказал я. – Японец вернулся только утром.

– Ну да, смену я еще не сдал, – подтвердил он.

– И это все? Все, что было необычного в тот вечер? Ну хоть мужчину после того выстрела видели, который бы неторопливо, знаете, никуда не спеша, вышел с чемоданом, закурил, а только потом позвал такси… Все бегают вокруг, суетятся… А ему хоть бы что. В пальто мужчина, такой высокий, видный, а?

Я просто умолял его. Ну подтверди ты, пень старый, чтобы было что сунуть под нос Славе Грязнову, когда тот прикатит из Барнаула.

– Нет, – сокрушенно сказал он, как бы сочувствуя. – Не припомню.

– Ну да, помнишь только тех, кто полтинники на чай дает. А если обыкновенный человек вышел, закурил, но дал на чай всего-то пять тысяч, так в его сторону даже не посмотришь, – зло сказал я.

Он виновато вздохнул. Что да, то да. И черт с ним. Надоел. Пяти минут не пробыл, а уже надоел. Есть такие подозреваемые или свидетели. Пять минут с ними пообщаешься – и уже хочется их стукнуть чем-нибудь.

Он почувствовал что-то такое, его лысина покрылась потом, а сам он закряхтел, приподнимаясь в кресле.

– Да сидите уж… – махнул я рукой, переходя снова на «вы». – Хотя… этот японец случайно не на пятом этаже номер снимал?

– Чего не знаю, того не ведаю, – развел он руками.

– Но узнать это можно? Фамилию бы. И какого числа прибыл.

– Хотите наказать за половые связи?

– Много японцев у вас перебывало? – спросил я. – В те дни, конечно.

– Да целые делегации! Но этот вроде один. И очень богатый! Такие богатые редко приезжают.

– Но раз такой богатый, значит, снимал у вас апартаменты? – спросил я.

– Ну да, наверное. Только это вы лучше у администрации спросите. Они верней скажут.

– Администрация ваша… – Я пренебрежительно махнул рукой. – Не знает того, что вы знаете. Вот вы можете меня познакомить с этой Светой Зазориной?

В его глазах мелькнуло мужское понимание проблемы. Он как бы оценивающе взглянул на меня. Потяну или не потяну. Пожалуй, нет…

Верно. Потянул лишь на то, чтобы вызвать ее сюда повесткой. И расспросить: что за японец, какой номер снимал.

Все– таки я не зря предположил тогда, в гостинице, что убийца стрелял из какого-нибудь номера. Он мог видеть, как отбывает с девушкой иностранный гость, оставляет ключ дежурному, мог при желании заметить его номер… Потом остается лишь открыть отмычкой дверь и устроиться там. Никто не заметит, поскольку все тогда смотрели «Санта-Барбару» или «Новую жертву» -уже запамятовал.

Таково было мое предположение, которое я не торопился выкладывать Грязнову. Чего доброго, высмеет. (Хотя к моей основной версии он тогда относился спокойно. Не то что потом, когда стал чувствовать мою правоту.)

– Ну я могу поговорить, – сказал он, пристально глядя мне в глаза. – Могу устроить в лучшем виде. Она ко мне всегда относилась… Я уже говорил ей: что ж у тебя все нерусские? Найди, говорит, дядя Ваня, мне какого-нибудь мужичка. Мне эти самой уж надоели.

– Договорились! – сказал я, когда закончил составление протокола. – Все-таки мы коллеги в некотором роде, если не ошибаюсь. Должны помогать друг другу. Пусть позвонит.

На его лице было нечто вроде облегчения. Всего и делов, что найти путану для товарища начальника. Пригодится на всякий случай.

– Вам как, на ночь или на время? – спросил он уже в дверях.

– Мы договоримся, – заверил я его. Потом понял, что вопрос отнюдь не праздный. Ему полагались проценты. То, что я не собираюсь оплачивать услуги проститутки, до него пока не дошло. И он ушел в некотором недоумении, озадаченно посапывая.

Весь остаток дня я пребывал в каком-то приподнятом и рассеянном состоянии. С путанами приходилось встречаться не каждый день. Валютных путан я не доверял никому. Полагал себя знатоком их падших душ. Надо мной посмеивались, Лара злилась, когда я запирался с ними один на один для допроса. Я же ссылался на специфику жанра.

Когда раздался звонок в самом конце дня, я понял, что это она. Та самая, сосватанная мне бывшим майором госбезопасности Коростелевым.

Голос у нее был приятный.

– Ой, идти к вам в кабинет… Давайте лучше закажем где-нибудь столик. «Ап энд даун», там хоть посидеть, поговорить можно. Вы ведь поговорить со мной хотели? Или что другое?

– Это ночной клуб? – разочарованно спросил я. – Мне нравится идея встретиться в неформальной обстановке, но это чересчур…

– Не можете себе позволить? – хмыкнула она. – А сколько мое время стоит, знаете?