Отмороженный

Курц и Анжелина Фарино Феррара с немалым трудом вытащили сверток с окоченевшим трупом из багажника и заволокли его в хижину. Посередине находилась большая прорубь, а по сторонам от нее — фанерные короба, на которых можно было сидеть и следить за опущенными в воду лесками удочек. По мнению Курца, это сооружение больше всего походило на построенную над выгребной ямой уборную с дурацки большой дырой. Прорубь успела подернуться свежим льдом. Анжелина взяла из угла лопату с длинной ручкой и принялась разбивать ледяную корку. Ветер самым натуральным образом завывал; в северную стену хижины лупила ледяная картечь.

Анжелина обвязала тело автомобильными цепями, так что искать какие-нибудь тяжелые предметы не понадобилось. Они опустили Лео в прорубь — плечи протиснулись с трудом — и немного постояли, глядя на пузыри, поднимавшиеся посреди черного круга.

— Давайте выбираться отсюда, — сказал Курц.

Они уже выехали на шоссе № 5, когда Анжелина нарушила молчание:

— Хорошо, что вы выбрали Лео.

— Почему?

— Марко не пролез бы в прорубь. Нам пришлось бы пробивать новую.

Курц промолчал.

Анжелина поглядела на его лицо, слабо освещенное огоньками приборной доски. Машин на шоссе почти не попадалось.

— Курц, а вам не пришло в голову, что у Лео могла быть семья? Любящая жена? Несколько детей?

— Нет. А она у него была?

— Конечно, нет. Насколько мне известно, он удрал из Нью-Джерси после того, как до смерти избил свою подружку-стриптизершу. А годом раньше он убил своего брата за какой-то небольшой карточный долг. Но я имела в виду, что у него могла быть семья. Вы же этого не знали.

Курц не слушал ее. Он слишком долго пытался бороться с усталостью и теперь был не в состоянии вести философские беседы.

— Ладно, — сказал Анжелина. — Тогда скажите мне, что вы имели в виду насчет полицейских?

— Я не знаю.

Она не стала настаивать. Лишь когда они въехали в гараж «Прибрежных башен», Курц открыл рот:

— Возможно, мне удастся найти способ. Для нас обоих: добраться до Гонзаги и остаться в живых. Может быть, даже помочь вам занять то положение, к которому вы стремитесь, и попутно вынести Малыша Героина за скобки.

— Убить Стиви? — Похоже, ее не слишком шокировала эта мысль.

— Необязательно. Только выбить у него из рук рычаги.

— Расскажите мне.

Курц потряс головой. Он оглядел гараж и вдруг сообразил, что его «Вольво» все еще находится в спортивном клубе Буффало. А этот хорошенький маленький «Бокстер» ни за что не одолеет такой снег. И куда мне идти? Хансен наверняка держит под наблюдением и его комнату в «Ройял делавер армз», и офис. Курц подумал о том, как будет забита этой ночью крошечная квартира Гэйл — наверное, скрипач ляжет на диване, старый пропойца на полу, — и от этого его усталость сделалась еще сильнее.

— Вам придется отвезти меня в спортивный клуб, — еле ворочая языком, проговорил он. Может быть, ему удастся поспать там в автомобиле.

— На х... спортивный клуб, — светским тоном возразила Анжелина. — Этой ночью вы останетесь в Пентхаусе.

Курц посмотрел на нее.

— Расслабьтесь, Курц. Я не собираюсь посягать на ваше тело. А вы, похоже, слишком устали для того, чтобы интересоваться моим. Мне просто необходимо узнать об этом плане. И, пока вы не расскажете мне, вы не уедете.

— Завтра мне понадобится специалист по охранной сигнализации, — сказал Курц. — Ваше семейство должно знать кого-нибудь, кто по-настоящему хорошо умеет их отключать. А может быть, еще и мастер по взламыванию сейфов.

Анжелина рассмеялась.

— Что здесь смешного? — спросил Курц.

— Я отвечу вам наверху. Вы можете спать на диване в гостиной. Мы разожжем огонь в камине, вы нальете нам обоим по капельке бренди, и я объясню вам, что здесь смешного. Это будет вам вместо сказки на ночь.

Глава 25

Джеймс Б. Хансен пробудился в среду утром освеженный, бодрый и решил перейти в наступление. Он занялся любовью со своей немало удивленной этим женой. Только Хансен знал, что это почти наверняка происходило в последний раз, поскольку он собирался расстаться с этим городом еще до окончания приближающегося уик-энда. Но даже в те секунды, когда она стонала от наслаждения, он думал о том, что слишком долго занимал пассивную позицию в этой истории Фрирса — Курца, что наступило время продемонстрировать свое превосходство. Джеймс Б. Хансен был очень сильным шахматистом, но всегда отдавал атаке предпочтение перед обороной. А сейчас он шел вслед за событиями вместо того, чтобы опережать их. Пришла пора взять инициативу в свои руки. Этим людям следовало умереть сегодня.

Его жена снова простонала в своем слабом жалком оргазме. Хансен покорно ощутил свой собственный — он не забыл при этом обратиться к своему богу и Спасителю с молитвой, — а затем пришла пора мыться, надевать кобуру, в которой лежал «глок-9», и ехать на работу.

* * *