Отмщение

Когда приступ закончился, Гуревич с трудом перевел дыхание. На какое-то время он успел даже подумать, что так и задохнется - ведь ни сил, ни возможности, чтобы просто вдохнуть, не оставалось. Но обошлось... Однако до второй попытки дело так и не дошло. Рустам только сосредоточился - вдруг рядом послышались шаги: и кто бы то ни был, отчаянно скрипящий пол выдал приближение с головой.

"Один, два, три, четыре..." - за неимением лучшего Гуревич меланхолично отсчитывал шаги. Внутренне майор успел подготовиться ко всему, и худшему тоже. В теперешнем положении и вправду не до выбора, потому нервничать ни к чему. На всякий случай Рустам лишь постарался более-менее сгруппироваться, приготовить тело к работе в интенсивном режиме. Не беда, что надолго сил не хватит - вслепую больше пары секунд противник все равно не даст - а, чтобы хотя бы одном свернуть шею, большего не потребуется. Придя к подобному выводу, майор остался вполне доволен. Душевное равновесие достигнуто.

Однако реальность в очередной раз сумела преподнести неожиданный сюрприз. Спокойствие и невозмутимость слетели мигом, стоило лишь неизвестному произнести пару слов. И сразу же превратиться в старого доброго знакомого.

- Как ты, командир? - низкий, зычный голос ни с кем не перепутать.

- Иван Александрович... Ты?! - прохрипел Гуревич через силу. - Как? Что... кх!... произошло... Кто из наших спасся?

- Погоди, командир, - с усмешкой прервал Добровольский. Даже с закрытыми глазами Рустам как наяву представил привычную усмешку на лице товарища. - Не гони лошадей. Тебе сейчас не до разговоров...

- Но... - Рустам попытался было возразить. Однако попытку тут же безжалостно прервали.

- Лежи и молчи, Ринатович. Все, что нужно, - сам расскажу. Считай, приказ.

- Я все-таки старше... - Гуревич не удержался от кривой усмешки.

- Ну, я хоть и прапорщик, - невозмутимо парировал Добровольский. - Только ты теперь и вовсе ниже. Твоя сейчас должность - пациент. Так что не спорь. Если хочешь, после отыграешься.

- Ну да... - единственное, что смог ответить Рустам.

- Так вот... - Иван Александрович решительно свернул дискуссию. - Начну с главного: всё в порядке. Во всяком случае, насколько возможно. Ни город, ни мирные жители не пострадали - система навигации выше всяких похвал. Наша, одно слово. Кучность вышла прямо образцово-показательной, да и точность на удивление. Так что в чистом поле похоронили вражескую рать... Считай, пару полков подчистую выбили.

- Но ведь "язык" говорил...

- Мало ли, что он там говорил! - пренебрежительно фыркнул Добровольский. Подсознание в который раз услужливо дорисовало картинку - Гуревич словно наяву увидел, как на обветренном, покрытом щедрым узором шрамов лице товарища губы тронула слегка искривленная улыбка. - Да и комендант крысой хитрой оказался, не смотря, что трус... Оказалось, в Сургут не какой-то несчастный резервный полк перебросили. Это для показухи. На деле там как раз разворачивалась механизированная бригада, пускай и из новых. Как раз тех, кто первыми успел выгрузится мы за городом и перещёлкали...

Гуревич и сам понял, что обозначенная пленником величина смехотворна мала. Что значит полк - от силы две тысячи - для почти миллионного горда? Кроме того, если город не простой, а стратегически важные узлы достойны пристального внимания. Так что дивизия - вариант вполне реальный...

Добровольский между тем продолжал:

- Дальше, пока обезглавленные и паникующие немцы метались, пока соображали что к чему, моя четверка прямым ходом рванула на выручку...

- Я же... приказывал... - выдавил Рустам через силу. Каждое слово казалось раскаленным, острым камнем, прочно застревающим в горле. - Отступать...

- Ничего, командир, - Добровольский вновь иронично усмехнулся. - Как поправишься, хоть в трибунал подавай. Были бы живы...

- Плачет по тебе... губа... Просто заливается...

- Ничего, я не против. Пусть поплачет, если без свидания, - прапорщик беззаботно хохотнул. Но почти сразу же голос вновь обрел серьезность. - Примчались мы быстро, благо Гальцев вновь выручил. Проехали с ветерком, по-наглому: считай, под самым носом у немцев, а те и слова не сказали. На месте оказались почти одновременно с "ихними". Пока суть до дела, они сопли жевали, а мы десантировались и успели проскочить прямо к вам...

Здесь Добровольский невольно смолк. Видно, пытаясь подобрать слова - говорить по потери своих всегда непросто. Особенно про тяжелые потери. Естественно, майор почувствовал напряжение. Да и как не почувствовать? В конце концов, отвлекающие искренне считали себя смертниками. Надеялись разве что на чудо. И вот командиру повезло. А что с остальными? Неужели один?!