Отмщение

Хорошего в итоге ничего: ноль конкретики - одни "если" и "может быть". А альтернатив никаких. Посокрушавшись скупо безвыходности положения, Ильин и Фурманов решили было остановиться на втором варианте. Но тут в штабе появился Чемезов и основательно смешал все расклады.

Сейчас Юрий позволил себе вспомнить предложение друга с иронией и даже теплотой - как и каждый к разным пустяшным мелочам перед лицом настоящих проблем. В ледяном плену сибирских лесных просторов минуты редкого затишья оценивались иначе. А тогда, в штабной палатке легко брошенная фраза обернулась немой сценой.

Чемезов с привычной бесцеремонностью распахнул полотнище над входом, быстро прокачал ситуацию по ключевым словам и обрывкам фраз. И молча перешагнул порог, подошел к разложенной на шатком столе карте. В ответ на взгляд майора снедаемые тяжкими мыслями полковники лишь коротко кивнули. При дефиците кадров и огромном багаже проблем офицеры вовсе перестали обращать внимания на формальности - до мирного времени обождут. Даже вне сложившегося рабочего ядра старших.

Несколько минут Роберт продолжал молча вслушиваться в ленивую перебранку "начальства". Ильин и Юрий так и эдак прокручивали вариант прорыва, выискивая конструктив, а Лазарев по большей части бил редкими, скупыми репликами по слабым местам. И почти под конец, когда офицеры таки пришли к шаткому согласию, примирившись с ворохом натяжек пополам с допущениями, майор нарушил баланс.

- А если одновременно и на поезде, и на снегоходах?

- Роберт... - Ильин протянул с усталостью в голосе, в легком раздражении прикрыв ладонью глаза. - Это мы уже обсуждали. Никак не выходит. Не просто это...

- А что, если не просто? - непреклонно продолжил Чемезов.

- Что значит "просто" - "не просто"? - Иван Федорович как ни в чем не бывало отнял ладонь от лица и спокойно поймал взгляд майора. Маску спокойствия нарушил лишь непроизвольно дернувшийся уголок губ - Словесная эквилибристика. Как ты себе представляешь - пройти через кордоны для пары взводов десантников?

И вот здесь-то Роберт и выдал неотразимое:

- Очень просто. В гробах...

Сказал и с совершенно детским озорством стал наблюдать за реакцией товарищей. Первым уже по привычке выпалил Лазарев:

- Ты чего, майор, отморозился?! Тебе здесь шутки-прибаутки?! - видя, что попытки воззвать к совести безрезультатны - Роберт продолжал стоять подбоченившись и безмятежно ухмыляться - полковник перенес фокус негодования на Ильина. - Иван Федорович! Мало того, что этот щёголь издевается, так ещё и гримасничает!...

- Подожди, Алексей Тихонович. Подожди. - Ильин, не привыкший рубить если уж не сплеча, то безоглядно, внимательно посмотрел на Чемезова. Немигающие, холодные глаза поймали взгляд майора да так и приковали к себе. - Можешь обосновать?

Невольно перебегая от одного лица к другому, Фурманов внезапно со звенящей в сознании трезвостью разглядел, как сильно минувшие дни изменили ставших и бывших близкими людей. Вопреки предрассудкам, ни малейшего следа холености мирного времени не осталось - все сошло словно багровая листва в ноябре. Да и был ли это лоск? Так - видимость, причуда затишья, распустившая слегка военных людей. А теперь только один стальной сердечник и остался. Ильин, Лазарев, Чемезов, другие офицеры - совершенно одинаковые обветренные лица. Такие же, как и у всех бойцов - ничья совесть не заподозрит, не даст повода упрекнуть. Черные тени вперемешку с морщинами, запавшие и красные глаза. Глаза уставшие, но при этом невероятно чистые, ясные. Словно чья-то невидимая рука смахнула пелену, обнажив то самое зеркало души. Чья-то рука? Нет, не чья-то, а их, из собственная.

И, вот так, глядя на боевых товарищей, Юрий понял - никто не станет шутить подобным. Это словно открытая книга читалось в той самой сверкающей душевной глади. Значит, Роберт что-то придумал. Что-то дельное. А Ильин, не раз доказавший невероятную проницательность и аналитический талант, моментально все понял. И теперь не столько требует отчета за слова, сколько ищет подтверждения имеющимся догадкам.

- Безусловно. Можно и подробно, - легко пожав плечами, Чемезов склонился над картой, кивком пригласив офицеров.

- Смотрите - отточенное острие карандаша скользнуло поочередно вдоль железнодорожных веток. - Вот три пригодные для нас пути. Первый - самый загруженный - выходит на Итаку и через Октябрьский на Томск. Второй и третий по относительно незаселенной местности на Красный Яр и Самусь.

- Познавательно, майор, - снисходительно фыркнул Лазарев. - И как мы сами не заметили.

Чемезов в ответ лишь стрельнул насмешливым взглядом и продолжил как ни в чем не бывало:

- Как может видеть высокое начальство, наиболее предпочтительно для прохода использовать первый путь.

- Справедливо, - спокойно прокомментировал Ильин. - Гадать где лучше-хуже без толку, а уж если наглеть - так по самой оживленной трассе.

- Да, именно. В особенности для нашей авантюры.

- А при чем здесь гроб? - Решил ненавязчиво поинтересоваться Юрий. - Или это для красного словца было?