Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

«В городе новые слухи: какая-то речь Семичастного на сорокалетии Комсомола, где он будто бы обозвал Пастернака свиньей...

Цицероны! И ведь говорят на века» (там же, с. 325).

«Гордая и независимая позиция, – пишет сын Пастернака Евгений Борисович (и здесь мы соединяем его воспоминания по разным источникам. – Ив. Т.), – помогала Пастернаку в течение первой недели выдерживать все оскорбления, угрозы и анафемствования печати. В эти дни я ежедневно ездил к отцу в Переделкино. Он был бодр и светел и не читал газет, говорил, что за честь быть Нобелевским лауреатом готов принять любые лишения. Шутил и был в приподнятом состоянии духа. Он беспокоился, нет ли каких-нибудь неприятностей у меня на работе или у Лени в университете. Мы всячески успокаивали его. От Эренбурга я узнавал и рассказывал отцу о том, какая волна поддержки в его защиту всколыхнулась в эти дни в западной прессе. В эти дни он регулярно продолжал работу по переводу драмы Юлиуша Словацкого «Мария Стюарт», – «чтобы сохранить рассудок и сберечь здоровье» – как писал он Жаклин де Пруайяр. Чтобы предотвратить попытку самоубийства, о возможности которой Ивинская сообщила Федину, Пастернаку был прислан постоянно дежуривший в доме врач» (ЕБП. Биография, с. 705; Континент, № 108, с. 230).

Неожиданно для всех 29 октября, съездив в Москву и поговорив по телефону с Ольгой Ивинской, он пошел на телеграф и отправил две телеграммы. Одну – в Стокгольм. Другую – в ЦК Поликарпову:

«Благодарю за двукратную присылку врача. Отказался от премии. Прошу восстановить Ивинской источники заработка <в> Гослитиздате».

29 октября, 22 часа по московскому времени.

«Говорит Радиостанция Освобождение. Шведская Академия словесности и языкознания официально сообщила сегодня, что Борис Пастернак отказался от присужденной ему Нобелевской премии по литературе. В тексте посланной Пастернаком из Москвы телеграммы на французском языке говорится: „В связи со значением, которое придает вашей награде то общество, к которому я принадлежу, я должен отказаться от присужденного мне незаслуженного отличия. Прошу вас не принять мой добровольный отказ с обидой. Пастернак“. Постоянный секретарь Академии доктор Андерс Эстерлинг, на имя которого послал свою телеграмму Пастернак, заявил: „Пастернак может отказаться от премии, но честь этого отличия остается за ним. Он имел полное право отказаться от Нобелевской премии, которая возложила на него такую тяжелую ответственность“».

Продолжает Евгений Борисович: