Отнекромантил? Женись!

– А еще я когти заточил в обои и диван, чтобы в тонусе твоего мужика всегда держать. Помнишь? – мигнул глазищами монстр. – И тебя тоже в тонусе. Вот вчера ты долго не возвращалась, а у меня живот подводило от голода, я и справил нужду в твои красные наножники.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– В мои любимые лабутены? – ахнула я и кинула шарик в комнату, подальше от осьминога. Что-то взорвалось, но нам было не до этого. – Сёмочка, это правда ты, что ли?

– Признала, наконец? – набычился мой… необычный питомец.

До сих пор не верилось.

– Сёмочка-а! – Я прижала ладони к груди от умиления, хоть одна знакомая личность в этом безумном мире, но тут же погасила собственные восторги. – Обниматься не будем.

Ненавижу морских гадов! Эка меня угораздило… Или кота угораздило? Похоже, обоих.

– Не очень-то и хотелось, – фыркнул он.

Бочком-бочком осьминог продвинулся вдоль стеночки, я ползла параллельно с ним, не сводя с мутанта глаз. Вдруг чего выкинет, и я удостоверюсь, что это не мой кот, а самозванец? Надежде принято умирать последней, не будем менять прописных истин.

В итоге Сёма вылез из-под кровати с противоположной стороны, а я впечаталась лбом в ножку.

– У-у-у, – взвыла, потирая ушибленное место. Небось, и синяк будет.

– Это тебе возмездие свыше, – назидательно булькнул видоизмененный кот. – Предательница!

– С чего это я предательница? – выпрямилась я, еще не решив, обижаться или нет.

– Потому что вечно забываешь о своих прямых обязанностях.

– Это каких же?

– Кормить меня вовремя, холить и лелеять. – Осьминог сменил цвет с розового на синий.

У меня возникло непреодолимое чувство дежавю. Только недавно ведь что-то подобное предъявила некроманту… Похоже, у нас с Сёмой очень много общего.

Надежды не осталось, никто другой, кроме моего мейн-куна, не мог обладать такой наглостью.

– А морда не треснет? – ехидно поинтересовалась я.

– Вот тебе, Семен, и благодарность, – потряс щупальцами он. – Кушайте, не обляпайтесь, да?

– Ладно, как ты вообще здесь оказался?

– Полез за тобой, дурак мохнатый, – фыркнул питомец. – Мало того, что ты слишком долго сидела в этой мокроте, так потом совсем пропала. Я подумал, ушла на дно, решил за ногу цапнуть, чтобы проснулась.

– Очень благородно с твоей стороны.

– Я знаю, – ответил он. – Риск собственной шкуркой был неоправдан, но до вкуснятины в белой коробке я сам не достану.

Ну конечно, дело двигали обыкновенная выгода и страх голода.

– И? – поторопила осьминога.

– И ничего. Дна не оказалось, я попал в какую-то трубу света, где меня мотало, мотало, а потом вышвырнуло прямиком тебе на голову.

Я прищурилась.

– Долго же тебя носило… Я тут уже… – а сколько, собственно? – прилично мечусь.

Сёма развел щупальцами.

– Так, значит, куда делся твой обычный облик, мне даже спрашивать не стоит? – склонила голову набок я. – Был муркот, а стал зад… гхм… говорящий гад.

– Эй! Я попросил бы без оскорблений, – воскликнул Сёма и поменял окрас на фиолетовый.

– В твоем случае морской гад – не оскорбление, а просто констатация факта, – хмыкнула я. – Слушай, а разве осьминоги могут жить без воды? Тебе как там, не душно?

Едва слова вылетели изо рта, сразу поняла: сущую глупость брякнула.

– Ы-ы-ы! – позеленел Сёма. – Что-то мне нехорошо.

Он так выпучил глаза, что казалось, они точно лопнут, словно воздушные шарики. Ну что мне мешало смолчать?

«Шило в одном месте», – отозвалась ехидна.

– Что ты застыла, мучительница?! – взвыл осьминог. – Воду неси!

От его бешеного рева стены затряслись, и я заметалась по комнате в поисках воды. Хватанула котелок, выплеснула его содержимое прямо на пол, отчего из досок тут же полезли мухоморы, и припустила в уборную. А там…

Насчет качества воды для спасения уточнений не поступало.

– Я спасу тебя, Сёмочка! – усадила питомца в наполненный котелок. – Легче?

Осьминог пошевелил щупальцами, задумался…

– Да все так же, вообще-то, – выдал он.

– Нехорошо? – Неужели почуял, что это вода с примесью моего облегчения?

– Отвратительно! – фыркнул Сёма. – Я кот, который облысел, завонялся, потерял хвост и мужественность. Вместо четырех прекрасных лапок у меня восемь отростков с… примочками. Сама-то как думаешь, хорошо мне или нет? А все ты виновата.

– Ну конечно, вали с больной головы на здоровую, – закатила глаза я.

– Все неприятности от двуногих, – не сдавался питомец. – Правь миром коты, вот тогда бы был порядок.

– Я знала, что мне достался непростой мейн-кун, но чтобы с замашками властелина мира…

– Ничего-то ты не понимаешь, Светка, – фыркнул Сёма. И тут из его тельца вылезли симпатичные такие… мухоморчики. Видимо, не все из котла вылила, что-то да осталось. – Ой. Что это там?

– Ой, – в тон повторила за ним. – Ты только не волнуйся.

– Обычно после таких слов двуногого в трениках ты начинаешь орать, как кошка в марте. Требовательно, истерично и совсем не от удовольствия.

– Мы обязательно все исправим, Сёма, – заверила его я, закусив губу.

Сакраментальным вопросом «как» я пока старалась не задаваться.

Совсем рядом послышался хлопок, и из зева портала вышла Ниэла.