Отнекромантил? Женись!

Светлана Шаховская просто права не имела не продолжить семейную династию. А я возьми и стань поваром… Вот дед от меня и открестился, гордость – наша семейная черта.

Собственный ресторан пока оставался лишь призрачной мечтой, зато был муж. До сегодняшнего дня.

Я-то Сергея супругом считала, обстирывала, обглаживала, обхаживала, но… Гражданская жена, оказывается, и не жена вовсе, а так. Бесплатная прислуга и уже поднадоевшая любовница.

Этот прискорбный факт мне Козлов сегодня наглядно продемонстрировал.

– Ах, мой сладенький пирожочек, – стонал он, трудясь над официанткой.

Упахался, бедненький, взмок. Особенно когда кастрюлей по макушке получил. Рука-то у меня всегда была тяжелой.

– Света?! – выпучил глаза благоверный. – Ты что здесь делаешь?

– А я здесь, Сережа, уже несколько лет работаю. Если ты позабыл, – процедила сквозь зубы. – Но ничего, я тебе сейчас память ка-а-ак освежу.

– Не надо, – промямлил Козлов и сразу ринулся в сторону.

Да вот незадача, в спущенных штанах запутался, шмякнулся на пол. Там-то его женское отмщение и настигло.

– Ой! Ай! – вопил, словно я его резала. – Света, ну ты же умная женщина! Я тебе сейчас все объясню. Только не по голове!

– А зачем тебе голова, Сереженька? – очень даже ласково пропела я. – Ты же в нее только ешь.

– Света! Не буди во мне зверя! Я ведь и ответить могу.

– Правда, что ли? – взвесила в руках сковороду, которую только схватила с плиты.

Всего-то тефаль, не чугунная, а жаль.

Я вообще девушка спокойная, со стальной выдержкой, так сказать. Но вот Козлову определенно не стоило мне угрожать.

– Светочка, солнышко, – сразу же осознал свою ошибку муж. Только поздно было пить боржоми, ага. Эти «почки» уже осознали всю глубину своего падения.

Брам! Хрясь!

– А-а-а-а! – завопил «сладкий пирожочек». – Убивца!

Вот именно так и сказала – «убивца». И этим неожиданно избавила меня от жажды расправы.

Сережа обтекал на полу томатным соком, который вылился ему на голову из сковороды.

– Тьфу! – сплюнула я, не понимая, как могла потратить столько времени на такое убожество?

Из ресторана я уходила с гордо поднятой головой, без мужа и безработная.

– Нет, бабушка, топиться я точно не буду. Драмы вам здесь не обломится, – уверила старушку, перестав прокручивать в памяти трагикомедию, что недавно со мной приключилась. – Так что можете не ждать.

– Да? – хитро прищурилась она. – Жаль. Я-то уже настроилась.

– Чего?!

ГЛАВА 2

– Ну раз топиться все равно не будешь, то, может, мне поможешь? – спросила старушка, проигнорировав мой вопрос.

– Утопиться?! – в очередной раз выпучила глаза я. – Сами на дно булькнуть решили и меня утащить за собой?

– Нет, я еще поживу, – махнула рукой она. – С другим помоги.

– С чем же? – осторожно уточнила я, не спеша соглашаться.

Бабки, они ведь разные бывают. Одно дело через дорогу перевести, путь правильный указать, сумку поднести или деликатно напомнить о старческом маразме, и совсем другое – выполнять какие-то дикие просьбы.

Недаром эта старушка мне с первого взгляда показалась странной. Чуйка меня еще ни разу не подводила. Не удивлюсь, если у незнакомки кукуха давно поехала, ведь выглядела бабка смесью бомжихи и Бабы-яги из сказки.

– Да место у меня здесь рыбное неподалеку, снасти собрать поможешь? А то ведь старость, она вообще не сладкая, подкралась незаметно. Вон я только вчера девчонкой бегала, а теперича совсем немощной стала.

Я зыркнула на нее из-под ресниц. Слабостью от бабки не веяло, вон какая бодрячком, даже баул на мостовую не поставила, так и держала все время на плечах.

Первой мыслью было отказать, но тут взыграла совесть.

«Эх, Светка, – нудно завела она, – совсем ты сухарь! Пожилому человеку помочь не хочешь. Хоть бы уважение имела к ее годам. Мало того, что не беспокоишься, кто стакан воды на смертном одре подаст, так встретится тебе когда-то такая безразличная Светка, знать будешь».

И я сдалась.

– Ладно, – вздохнула. – Показывайте дорогу.

Спешить мне все равно было некуда. Момент повторной встречи с Козловым в квартире я оттягивала как могла. Может, сам включит соображалку и соберет свои вещички до моего возвращения? И пускай мы вместе снимали двушку, я, вообще-то, пострадавшая сторона, мог бы и уступить по-джентльменски.

Бабка довольно кивнула и резво засеменила к спуску на берег. Да так припустила, что я едва успевала за ней. И это, скажете, немощная старость?

Рыбное местечко оказалось под мостом, ближе к берегу. Река была полноводной, глубокой, и хоть серединка никогда не замерзала, а по краям лед был довольно крепким. Вот рыбаки и пристраивались. Я же никогда не понимала такого глупого риска и сейчас бы на лед не полезла, не будь этой старушки.

Хрусь-скрип-хрясь – пели льдины под ногами, а у меня все тело тряслось мелкой дрожью, и смех истерический разбирал. От нервов.

Вот никогда я особым альтруизмом не страдала, не стоило и начинать. Бабке треск не мешал, знай перла напролом к цели, еще и вопросами меня закидывать умудрялась.

– О любви, значит, мечтаешь? – допытывалась она.

– О какой любви?

– Большой и светлой, конечно же, – со знанием дела покивала старушка.