Отнять всё

Филипа я, конечно же, уговорю. Проект обойдется недешево – нужно будет посетить некоторые места, сфотографировать, а шеф, когда речь идет о тратах, готов биться до последнего. Он обязательно потребует бизнес-план… Зато статьи привлекут много рекламодателей. Воодушевившись, я взялась за наброски плана.

На кухне зазвонил телефон. Это был Маркус, очень веселый.

– Все прошло отлично. Кроме нас остался только один претендент, – сказал он.

– Как здорово! Поздравляю!

– Соперник, правда, сильный. Придется потрудиться.

– У вас все получится!

Я так за него радовалась! О своей идее решила пока не говорить, ведь это его торжество. Хотела сказать, как сильно соскучилась, но Маркус, наверное, звонил из гостиницы, рядом там люди…

– Какие у тебя планы?

– Пообедаем и будем обдумывать нашу стратегию.

– В гостинице?

– Нет, я тут по дороге видел индийский ресторан «Карри парадайз».

Я засмеялась.

– А завтра поброжу по городу. Мне нужно много фотографировать, поэтому останусь еще на ночь.

– Конечно. Я очень за тебя рада, Маркус.

* * *

В Соединенном Королевстве двадцать восемь объектов всемирного наследия. Среди них, как и следовало ожидать, такие как Стоунхендж, Адрианов вал, Кентерберийский собор, город Бат. Есть и менее известные, вроде промышленного ландшафта Блэнавона. В списке оказались Даремский замок и собор, и я увидела в этом хороший знак, – быть может, все еще наладится.

Мы с Маркусом пока только привыкаем к положению родителей и к совместной жизни. Ясно, что сначала трудно. Нужно вести себя спокойно, доброжелательно и никогда не паниковать, к чему я имею склонность.

Я продолжала стучать по клавиатуре, когда в домофон позвонили. На часах – десять. Кто бы это мог быть?

Я заглянула к Билли – не проснулся, – и нажала кнопку в прихожей. Медленно поднялся лифт, и двери со звоном раскрылись. Вышел Эдди.

– Эдди!

– Привет, Кей!

Он мигом обнял меня и поцеловал в губы.

– Я тут шел мимо… Кофе нальешь?

– Нельзя же вот так заявляться! А если бы Маркус был дома?

– Так его нет?

Я с неодобрением посмотрела на него. Эдди был не пьян, от него даже не пахло. Он щурил глаза и улыбался.

– Рад тебя видеть.

– Чашку кофе – и все. Я совершенно измотана, и по ночам я теперь сплю.

Он вошел вслед за мной на кухню и сел за стол. Я в замешательстве взялась варить кофе; господи, меня по-прежнему влечет к Эдди. Его темные кудри были, как всегда, растрепаны. Он явился прямо в рабочей одежде, лицо загорелое, в морщинках от солнца.

– Ну как ты? – спросил он.

– Совсем без сил. Никогда в жизни так не уставала. Тяжело и работать, и ребенком заниматься.

– Да ладно, крепись. У моей мамы нас пятеро было.

– Она, конечно, супер. Только вряд ли она еще и редактировала журнал! – резко заметила я.

– Верно.

Эдди обезоруживающе улыбнулся, и мое раздражение как рукой сняло. Он просто меня дразнил, как и раньше.

– Значит, семейная жизнь оказалась не сахар?

Я поставила перед ним чашку кофе.

– Так, хватит подкалывать. Расскажи лучше про себя. Как дела?

Его улыбка погасла. Он подался вперед.

– Скучаю по тебе.

– Ох, Эдди…

– Я не пью. Уже три месяца. Знаю, ты со мной натерпелась.

– Я не могла выносить этот бардак. Мне было плохо.

– Знаю.

– Ты мне не чужой. И всегда будешь… Но теперь у меня есть Билли.

Эдди поморщился.

– Я чертов дурень. Безнадежный случай.

Его самобичевание всегда меня разоружало. Уже не раз мы разыгрывали подобные сцены; мне следует быть тверже.

– Как на работе?

– Все нормально, скучать не приходится. У меня теперь есть помощник. Обучаю его.

– Здорово. Учитель ты прекрасный, – тепло сказала я.

Эдди – садовник от Бога; любой захудалый палисадник превратит в потрясающей красоты оазис. К сожалению, работа у него не постоянная.

– Ты такой крепкий раньше не варила… Я теперь еще и парковым дизайном занимаюсь.

– Хорошо. Тебе всегда это больше нравилось.

– Мне паршиво… – пробормотал он, склонившись над чашкой.

Я не ответила: сказать было нечего.

– Надеюсь, горячий финский парень тебя не обижает?

Он выжидательно смотрел на меня. Я не выдержала взгляда его зеленых глаз. Говорить с ним о Маркусе не стоило.

– Билли хочешь посмотреть?

Мы пошли в детскую и стали смотреть на моего сына.

– Чудный парень. Не пойми превратно, Кей, но твоего в нем ничего.

– Ты прав. Он вылитый Маркус.

Билли шевельнулся, ресницы у него дрогнули; малыш открыл глаза и протянул ко мне ручки. Я подняла его, теплого, сонного, и он начал хныкать.

– Давай я, – предложил Эдди.

Я отдала ему Билли, и он стал ходить с ним по комнате и тихонько баюкать, пока тот не уснул. Я видела его взгляд и испытывала ту же боль – сложись все иначе, это мог быть наш красавец-сын.

Эдди заботливо уложил его в кроватку и прикрыл одеялом.

– Где ты так научился?

– Часто нянчился с младшими.

Он загрустил. Наверное, понял, о чем я думаю.