Отныне и навеки

– Конечно, – ответил мэр.

Теперь его тон был более собранным, и Эмили чувствовала себя виноватой за то, что стала причиной того, что легкость в его голосе улетучилась.

– Береги себя, Эмили. Уверен, мы еще встретимся, – добавил он.

Эмили кивнула в знак прощания и пошла прочь. Встреча с мэром вывела ее из равновесия, пробудив еще больше воспоминаний и чувств, которые она годами пыталась подавить. Забежав в небольшой магазин, она закрыла за собой дверь, отгородившись от внешнего мира.

Эмили взяла корзину и принялась складывать в нее товары – батарейки, туалетную бумагу, шампунь и много банок с консервированным супом, а затем пошла к кассе, за которой стояла пухлая женщина.

– Здравствуйте, – сказала женщина, улыбаясь.

Эмили все еще чувствовала дискомфорт после той встречи.

– Здравствуйте, – промямлила она, с трудом заставив себя посмотреть на женщину.

Пробивая и упаковывая покупки, кассир краем глаза поглядывала на Эмили. Она сразу же поняла, что женщина узнала ее или знала, кто она. Последнее, чего Эмили хотела, – это говорить с еще одним человеком об отце. Она не была уверена, что выдержит это. Но было слишком поздно – женщина, казалось, собиралась что-то сказать. В корзине оставалось только четыре товара, и Эмили поняла, что застрянет тут надолго.

– Ты ведь старшая дочь Роя Митчелла? – спросила женщина, прищурив глаза.

– Да, – ответила Эмили тонким голоском.

Женщина радостно хлопнула в ладоши.

– Я знала! Я везде узнаю эту копну волос. Ты ни капли не изменилась с того дня, как я видела тебя!

Эмили не помнила женщину, хотя подростком она, должно быть, часто заходила сюда за жевательной резинкой и журналами. Она поражалась тому, как оградила себя от прошлого, как хорошо стерла воспоминания о прежней себе и стала другим человеком.

– Теперь у меня добавилось морщин, – ответила Эмили, пытаясь поддержать вежливую беседу, однако это ей не удалось.

– Да где там! – воскликнула женщина. – Ты все такая же красивая. Мы так давно не видели твою семью. Сколько лет прошло?

– Двадцать.

– Двадцать лет? Что ж, время действительно летит, когда тебе весело!

Она пробила еще один товар. Эмили про себя хотела, чтобы она поторопилась. Но вместо того, чтобы сложить товар в пакет, она застыла с картонным пакетом молока в руках. Эмили посмотрела на женщину, которая с отсутствующим взглядом смотрела вдаль и улыбалась. Она уже знала, что последует за этим. История.

– Помню, – начала женщина, заставив Эмили напрячься, – твой отец мастерил новый велосипед к твоему пятому дню рождения. Он выискивал детали по всему городу, пытаясь выбить лучшую цену. Он мог очаровать любого, правда? А как он любил дворовые распродажи!

Женщина широко улыбалась Эмили, кивая, будто бы призывая Эмили также предаться воспоминаниям. Но Эмили не могла. В памяти было пусто, велосипед был не более чем призраком в ее памяти, пробужденным словами женщины.

– Если я правильно помню, – продолжила женщина, касаясь подбородка, – он таки собрал его полностью, со звоночком, ленточками и всем остальным, меньше, чем за десять долларов. Он все лето провел, собирая его, весь обгорел на солнце.

Она стала посмеиваться, а глаза горели воспоминаниями.

– А потом мы увидели, как ты катаешься по городу. Ты с такой гордостью рассказывала всем, что папочка сделал его для тебя.

Внутри у Эмили все перевернулось, эмоции закипали, словно лава в вулкане. Как она могла стереть все эти прекрасные воспоминания? Почему она не сохранила их, эти прекрасные дни беззаботного детства, семейного счастья? И как их отец мог оставить их? В какой момент он перестал быть добрым человеком, который все лето мастерил велосипед для своей дочери, и стал человеком, который ушел от нее, чтобы никогда не вернуться?

– Я не помню этого, – отрезала Эмили.

– Нет? – сказала женщина.

Ее улыбка стала угасать, а губы сжались. Теперь она выглядела так, словно пыталась натянуть улыбку из вежливости, а не улыбалась на самом деле.

– Вы не могли бы, – сказала Эмили, кивнув в сторону кукурузы в застывшей руке женщины, пытаясь дать ей знак продолжать.

Женщина посмотрела вниз, практически ошеломленная, будто забыв, зачем здесь находится, будто решив, что болтает со старой знакомой, а не обслуживает ее.

– Да, конечно, – ответила она уже без всякого подобия улыбки.

Эмили не могла справиться с чувствами, разрывающими ее изнутри. Находясь в доме, она чувствовала себя счастливой и довольной, но город заставлял ее чувствовать себя ужасно. Здесь было слишком много воспоминаний, слишком много людей, сующих свой нос в ее дела. Ей хотелось как можно быстрее вернуться в дом.

– Итак, – продолжила женщина, не в силах остановить свою пустую болтовню, – как надолго ты планируешь остаться?

Эмили поняла намек. Женщина имела в виду «как надолго ты вторглась в наш город со своим неприветливым лицом и раздражительностью»?

– Точно не знаю, – ответила Эмили. – Изначально я собиралась остаться на выходные, но теперь думаю задержаться на неделю. Может, на две.