Отныне мой пульс семь ударов в минуту

Однако таких, как я, берегут. Нас могут бить, наказывать, но только не убивать и не уродовать лицо – это запрещено. Этот закон смешон. Мы нужны им опрятными и не отпугивающими острый глаз вампиров. Без нас они могут существовать, но королевская семья отбирает только таких, как я. И нас называют "Кафари".

Я видела мало людей, но наши отличия налицо: в других людях есть цвет. Мы же белые с макушки и до пят.

В выходные дни я много читаю. В библиотеке сохранилось мало художественной литературы, но эти немногочисленные книги я перечитывала множество раз. Погружаясь в солнечные миры, глубины сурового океана, взлетая с героями в облачные небеса, я оживаю, ведь никогда не ощущала на своей коже лучиков солнца, не видела мира за пределами темного дворца и даже не знаю своих родителей. Все, что я умею – быть прислугой и пищей для королевской семьи. И сегодня из меня вновь выкачают кровь, снова мне будет плохо. Во время обморока я смогу забыться. Может мне вновь привидится что-то приятное.

В комнату без стука ворвался королевский врач со всем необходимым оборудованием: иглой, катетером, трубками, тарой и жгутом. Как обычно, Ятрос Асими перетянул мою руку на уровне плеча, а потом воткнул иглу в измученную годами вену. Когда это случилось в первый раз, мне было всего двенадцать. Тогда у меня брали по сто миллилитров крови. Сейчас же мне шестнадцать и у меня забирают триста миллилитров раз в четыре месяца.

Меня часто нахваливали за особо ароматный и пьянящий вкус. Никогда я не воспринимала это за комплимент, но приходилось улыбаться и кивать в знак уважения и страха перед высшей расой.

– Закончили, – уведомил меня бархатистый голос врача. У всех вампиров невероятно приятные голоса. Когда они общаются между собой, это очень похоже на приятную мелодию. По их словам: для чувствительного слуха вампира человеческая речь скрипучая, поэтому нам не дают сказать лишнего слова.

Ятрос снял жгут, перетянул мою руку тугой повязкой, и буквально через пару секунд мои веки отяжелели, комната начала затуманиваться, а в теле появилась знакомая легкость. Я мечтала вновь пуститься в приключение за пределы стен, как и каждый раз после забора крови, ведь последующие два дня будут сущим адом. Меня будет тошнить, голова будет идти кругом, слабость скует все тело. Всем в этом жутком замке безразлично моё самочувствие, кроме двух человек: Изы – моей соседки по комнате, и Элиди – женщины, заменившей мне мать.

Проснулась я ближе к вечеру, когда Иза хлопнула дверью. Сегодня подруга пришла с опухшими глазами, что бывало довольно часто.

– Ну и кто из этой семейки обидел тебя?

– Какос, – пропищала Иза, сдерживая новую партию слез.

Я приподняла одеяло, чтоб она запрыгнула ко мне. Девушка сразу же улеглась и прижалась лбом к моему лбу.

– Он снова издевался надо мной. Заносчивый ублюдок.

– Что он сделал?

– Решил, что я плохо помыла пол в его покоях. Из-за крохотного пятнышка он заставил меня… – Подруга с трудом могла говорить. Слезы лились из ее голубых глаз двумя ручейками. Я прижала ее к себе и начала гладить по спине. Все мое нутро болело за ее душевные терзания.

– Он заставил отмывать это чертово пятно языком! В свои почти шестьсот лет он продолжает вести себя, как малолетний придурок. Почему мы должны терпеть такое унижение? Это несправедливо.

Как же мне стало тоскливо от того факта, что я совершенно ничем не могла помочь Изе. Я была готова разрушить этот прогнивший мир ради нее, но в моей власти находились лишь швабры и тряпки. Мало кто последовал бы за мной, если бы я решилась восстать против вампиров. Наш крохотный отряд погиб бы в считанные секунды.

– Иза, прости, что тебе пришлось терпеть это. Я бы хотела быть на твоем месте, забрать твою боль, но…

– Нет, ты не виновата, – сразу же перебила меня подруга. – Это все из-за семейки монстров. Надеюсь, однажды им вернется в двойном размере.

Мы пролежали еще около получаса, перешептываясь о нашей несправедливой жизни, а потом нас уведомили об ужине. Мы вместе со всеми служанками отправились в обеденный зал для слуг. Ужинали мы общим составом: двадцать мужчин и пятьдесят женщин, включая детей. Никто не смел проронить и слова, за очень редким исключением. А все дело в том, что обеденный зал королевской семьи находился совсем рядом. Поэтому все берегли сплетни до душевой или своих комнат.

Наш стол всегда битком набит овощами и зеленью, а супы, вторые блюда и десерты были по выдаче. Нам нужно питаться хорошими продуктами, чтоб отдавать лучшую кровь.

Как только все расправились с едой, мужчины и женщины разошлись в разные стороны: душевые у нас были раздельными.