Отныне мы соседи (СИ)

— Я же просил, — Сиэль, не слыша никогда таких признаний, инстинктивно вспыхнул, — не напоминай мне, что ты гей, — и все-таки отстранился, усаживаясь обратно на пуф.

Как жаль… Себастьян так быстро привык обвивать рукой то, что под запретом (и это не задница парня, а всего лишь талия).

— Нравишься, как человек.

— Обычно мне говорят иначе.

— В любом случае, я желаю тебе поскорее вылезти из скорлупы, — с самым наилучшим пожеланием ответил Себастьян и лишь мельком уделил внимание телевизору, когда по ту сторону экрана засмеялись.

Решив разлечься на диване поудобнее, чтобы больную руку никак не побеспокоить, он стал щелкать по другим каналам, ища тот самый, пригодный для просмотра.

На этом их разговор закончен. Пусть остальное соседушка додумывает сам, иначе в дальнейшем они вынесут друг другу мозг.

Сиэль почти сразу стартанул из комнаты. Он думать не хотел, впервые размышления его страшили. Нужно было отвлечься, чтобы не прийти к неправильным выводам.

========== За кадром ==========

*обращение к хирургу, который изначально должен оперировать мать Себастьяна*

«Чувак, мы знаем, что ты опытный специалист и все такое, но тебе пора закругляться (загибаться). Внезапная болезнь должна тебя сломить, дорогой».

«Но как же…»

«Прошу тебя, смирись. Так пожелали авторы».

«Эээ…»

«Знак свыше, чувачок. Создатели тебя и всего твоего вымышленного мира».

========== Часть 8 ==========

День операции наступил слишком уж, по мнению Себастьяна, быстро. И выпал он на субботу, дав возможность сыну поехать к матери. Только с приездом парня ошарашили, что операцию придется перенести, поскольку доктор, который специализировался на опухолях, заболел, а другие врачи не смогли втиснуть больную женщину в свой график.

— А если тебе станет хуже? — ворчал Себастьян уже не первую минуту, сидя в палате матери. Отец тоже был здесь, чистил яблоко.

— Не переживай, хуже не будет. Врачи осмотрели меня и сказали, что несколько дней еще можно обойтись без операции, — женщина улыбнулась, принимая из рук мужа фрукт.

— Очень вовремя заболел доктор, ничего не скажешь, — устало потерев виски, парень плюхнулся в кресло, стоящее у окна.

Он с шести утра был на ногах. Добирался в больницу три часа. И не успел войти в палату, как его свалили наповал новостью о перенесении операции. Никак знак свыше. Боженька не хочет, чтобы маму оперировали сегодня.

— Ты лучше расскажи, как у тебя дела? Нашел общий язык с соседом?

— Ну, я правда пытаюсь. Но соседушка такой угрюмый и колючий. Ёжик одним словом. Точно! Я теперь все время его буду так называть. Глядишь, что-то в нашем общении изменится. И надеюсь, что в лучшую сторону. Это же так мило, давать друг другу клички. Как в начальных классах. Или как у влюблённых парочек?

— Все так плохо? — уже встрял в разговор отец, который видел, как был задет его сын.

— Мне достался ОЧЕНЬ крепкий орешек.

— А какой цели ты хочешь добиться? И что делаешь, чтобы эту цель достичь?

— Общение с этим строптивым, — поведал свой изначальный план Себастьян. — Вы знаете, что я не могу игнорировать людей, с которым живу под одной крышей. Ну, а в дальнейшем… — с выделенной паузой, парень неловко пожал плечами. — Он мне нравится.

— Ты должен понимать, что у людей разный стиль общения. Кто-то, как порой у тебя бывает, может болтать сутками напролет, а кто-то предпочтет просто молчаливые посиделки, и, поверь, ему от этого будет комфортнее, — Стефан улыбнулся сыну.

— О нет, ты явно не знаешь Сиэля, — с коварной улыбкой покачал головой младший Михаэлис. — Этот фрукт просто так не распробуешь. Ему то болтливость не нравится, то лучше бы я болтал. Молчание нравится, то хочется, чтобы я хоть что-то сказал, лишь бы не молчал.

— Из-за того, что он привык к одному, а ты неожиданно показываешь ему другое. Некоторым людям трудно перестраиваться.

— Так как мне себя с ним вести?

— Быть собой и дать ему привыкнуть.

— А ты считаешь, что я кого-то изображаю?

— Просто показывай ему себя постепенно, — Стефан улыбнулся.

— А ты как считаешь, мам? — спросил Себастьян все это время молчавшую больную.

— Я думаю, что у вас все хорошо будет, — женщина улыбнулась, протянув руку и погладив сына по щеке.

— На какой день запланирована операция? И вообще, кто будет твоим хирургом, говорили?

— Пока не знают, — покачала головой Мери, — врач должен вылечиться полностью, а другие имеют слишком загруженный график.

Слова соседушки о помощи вдруг всплыли в голове Себастьяна. И лучше сейчас удалить опухоль, чем тянуть еще несколько дней. Черт знает, когда назначат дату.

— Я вам не говорил еще, но отец Сиэля хирург. Мам, это шанс.

— И как это может помочь? — не понял Стефан.

— Он может прооперировать маму. Но нам нужно уехать отсюда.

— Все не так просто, это огромная куча бумажек, — снисходительно улыбнулась Мери.

— Но знаешь, что-то мне подсказывает, что с бумажками мы разберемся быстрее, чем тебе удалят опухоль в нашей больнице.

— Нет гарантии, что отец Сиэля согласится, ведь у него тоже может быть много дел.

— Я могу позвонить, — настаивал Себастьян.