Отогрей моё сердце

Есения метнулась к гардеробу, уже леденея от страха их там не обнаружить, но едва распахнула створки, тут же наткнулась носом в пушистый мех и шумно выпустила воздух, расслабляясь. Обернулась.

- Так вот она, тут висит, - раскрыла шире дверцу, показывая дорогостой.

Тукаев, по-прежнему сердито глядя, подошел ближе и, посмотрев в глаза растерянной девушке, задал вопрос:

- Почему не на тебе? Почему я снова вижу эту убогость? - прошептал зловеще.

- Но я не могу ее взять, она слишком дорогая для меня, - сообщила потерянно. – Подарите ее той, кто достоин такой красоты.

- Кому, выдуманной тобою сестре? – спросил саркастично. – Или матери, что умерла?

- Простите, - ответила печально.

И Архипа взорвало. Он вскинул руки и буквально сорвал с ее плеч пресловутый пуховик, надеясь никогда больше не увидеть его. Подойдя к окну, дернул за ручку фрамугу, распахнул створку и выбросил вещь на улицу, наслаждаясь полетом ее с в высоты третьего этажа.

- Что Вы сделали?! – спохватилась и подбежала к нему. – Вы что с ума сошли? Это же моя одежда!

Глаза - голубые апатиты, холодно сверкали от обиды и злости, готовые уничтожить противника.

- Собачья подстилка теперь, - и захлопнул раму.

Морозный воздух уже пробрался в помещение, освежая и отрезвляя их головы.

- Переодевайся, я жду тебя через десять минут в кабинете с кофе и папками документов на подпись, - не касаясь девушки прошел к себе, затворяя дверь.

Есения, не выдержав его давления, неожиданно расплакалась. Утирая слезы и шмыгая носом, разделась. Потом намолола кофе и загрузила в кофемашину, на автомате дозируя капли ароматного спирта.

Ей бы его возненавидеть, но разве можно испытывать такое чувство к человеку, что заботится о ней, даже если это и идет в разрез с ее мнением.

Весь день работала на автомате и если Тукаев и заметил ее припухшие красные глаза, то изобразил безразличие. От ее выёживаний порядком устал и инцидент с пуховиком стал завершающей выходкой.

Тукаев не оставил ей выбора. Выходить в -30 в одном пиджаке верх глупости, даже если до дома везет служебный транспорт. И начальник, как назло, проработал в офисе до самого конца рабочего дня. На его глазах надела соболя, признаваясь себе как мягко и комфортно льнет мех к телу, окутывая теплом и заботой. Жалость к зверькам загнала подальше, принимая суровую реальность жизни.

- Чудо как хороша в ней, оттенок меха подходит к твоим волосам, Горностаюшка моя.

- Перестаньте меня так называть, - попыталась напустить строгость тону.

- Как, скажи? – сделал три шага по направлению к подчиненной. - Тебе не нравится шустрый зверек или принадлежность мне?

Есения смолкла, боясь развивать тему дальше.

- Вы не оставили мне выбора. Архип Алексеевич, Вы - деспот.

- Знаю. С тобой по-другому нельзя. Пойми меня как мужчину, мне неприятен вид твоей старой и совершенно не греющей одежки.

- Но я не хочу принимать такую дорогую вещь, поймите меня правильно.

- А я могу себе ее позволить в отношении тебя и точка.

Они сошлись в поединке взглядами, каждый отстаивал свои права, не позволяя подчинить. Есения не могла просто взять и принять ее, а выплатить всю сумму понадобится не один год. Отказа он не принимал и она наступая на гордость пяткой, решилась.

- Хорошо. Тогда скажите мне прямо: сколько раз я должна переспать с вами за нее?

Глава 23

Цена подарка

Тукаев не ожидал ее согласия вот так вот неожиданно прозвучавшего, немного растерялся. Задумался, нервируя Есению. Хотел было ответить, что ничего не ждет, но оба знали, что это не так. Он безудержно ее желал с момента встречи в поезде и с каждым днем лишь укреплялся в желании обладать этой молодой мамой. Почему-то мысль, что она была беременная, рожала через сладкое женское место, возбуждала похлеще виагры и жажда заполнить ее маточный сосуд головастиками поднимала бурю в душе, мечту, что когда-то убила Валерия - надежду стать отцом.

Он и не думал шубой покупать ее тело. Тут он скорее проявил заботу о нравившейся девушки. Еще с поезда наблюдая ее изрядно поношенный пуховик, мечтал содрать его и заменить теплыми шкурами. Но ее предложение торга возмутило, и он разозлился. В ее глазах он выглядит тираном? Тогда он будет придерживаться ею созданного образа.

- До весны. Каждый день без перерыва, – выдал сурово и, заметив, как вытянулось ее лицо, добавил: - А в дни месячных - альтернативный секс.

- Но…, - растерянно захлопала глазами, рисуя картины измождения под ним. – Но это долго, я не смогу…, я не умею…, - запнулась, глядя в его глаза в надежде, что он пошутил.

Но Архип смотрел серьезно, не отрываясь. Идти на попятную не собирался.

- Ты молодая, выдержишь. И умная, научишься. К тому же рожавшая.

От последней фразы Есения разрумянилась. Быть мамой это одно, а вот когда мужчина упоминает через какую интимную зону ты ей стала - другое. Стыдливое чувство, уязвимое. Не в силах вымолвить хоть что-то просто кивнула, с ужасом осознавая, что отдает себя в сексуально рабство сахаляру.

- Договорились. А теперь составишь мне компанию за ужином в ресторане?

- Простите, но я сегодня обещала дочери поиграть с ней.