Отогрей моё сердце

Раздался стук в дверь и Архип встал, чтобы ее отодвинуть, впуская проводника с подносом. Расставив стаканы на столик, пожелав приятного чаепития, тот удалился.

Девочка уже слизывала масляную розочку с верхушки белкового айсберга, измазав кончик носа, всем видом выказывая довольство. Есения, переломив гордость, тоже достала манящий десерт. Пирожные с воздушным кремом были ее слабостью. Тукаев исподлобья наблюдал за обеими, попивая чай с эклерами. На краткий миг обуяла грусть и тоска. Если бы его жена три года назад зачала от него, у него тоже был бы ребенок сейчас. Но сучка сломала жизнь и ему, и себе. По последней информации она не состояла в браке с отцом ребенка. И был ли он от того мужчины, которого у себя в квартире застал Архип неизвестно. Тукаева вдруг расперло узнать: замужем ли молодая мама. Взглянув на ее пальцы, кольца не заметил, но его отсутствие еще не подтверждало статус незамужней.

Вера, съев одно кулинарное чудо, потянулась за другим, но мать пресекла жадность дочери, сказав, что достаточно. Архип сдерживая улыбку, нарушая правила воспитания, встрял.

- Пусть еще съест. Если можно. Все равно хранить негде, пропадут, - увещевал сосед.

- Вы балуете мою дочь, - нахмурила брови Есения, но глядя на умоляющий взгляд девочки пришлось снова уступить. – Хорошо, Вера, но это точно последнее.

Завершив поедание десерта, Вера вымыла руки и, проникшись в очередной раз доверием к мужчине, начала задавать ему вопросы. На замечание матери, что нельзя приставать к людям, получила согласие от Тукаева, что ему нетрудно ответить ребенку.

Архипу неоднократно звонили, он перезванивал, если выбивало связь, и Есения поняла, что мужчина занимает ответственную должность на предприятии. Чувствовалась властность его тона, знания, которыми он делился с собеседником. Иногда он выходил за пределы их маленького пространства, чтобы не напрягать рабочими разговорами спутниц.

Запах легкого парфюма, скорее лосьона и табака напоминали, что рядом с ними находится мужчина. Муж Есении не курил, но запах сигарет, как ни странно, не напрягал ее обоняние, вызывая стойкую ассоциацию с Архипом.

Очередной вопрос Веры выбил почву из-под ног Архипа и заставил сконфузиться Есению.

- Дядя, а у вас дети есть?

- К сожалению, нет, - ответил, напуская легкость тону, едва сдерживая боль.

- Это плохо, - посчитала девочка. – А вы замужем? – в детском стиле задала вопрос.

- В смысле женат ли? – на что Вера, улыбаясь, закивала. – Нет, и жены нет, - и резко перевел взгляд на Есению.

Та, едва мелькнув серо-голубой радужкой, тут же отвела взгляд. Давая понять, что ей не интересна его личная жизнь.

- А питомец есть?

На что Архип отрицательно помахал головой, сославшись, что ему много приходится работать и часто уезжать в командировки. А Вера послала мужчине сочувствующий взгляд. И то, что выдала дочь позже, к такому Есения вообще не была готова, и то как поменялся взгляд мужчины от полученной информации ввел в недоумение.

- А мы бросили папу и теперь едем к бабушке Тане, - весело дополнила монолог девчушка. – Она мне свяжет теплые носочки и нарукавички.

Есения замерла, едва услышав признание дочери. Заметила, как напрягся мужчина. До этого он полулежал, расслабленно, отвечая на вопросы дитя, но стоило услышать фразу: "бросили папу", сел и уставился на ту самую женщину, что оставила мужа и сбегает к родителям. Как будто она не оставила благоверного, а убила и скрылась с места преступления. Настолько его взгляд пробирал, хотя Есения избегала смотреть мужчине в глаза, но ощущала его кожей.

- И почему же вы бросили своего папу? – впервые задал встречный вопрос, охрипшим напряженным голосом.

- Ну..., - растерялся ребенок, посмотрев на склоненную мать. - Папа обидел маму..., наверное..., - вернув взгляд к Тукаеву. - Я не знаю, - пожала напоследок плечами и посмотрела в окно, ощутив напряжение взрослых.

Поезд въехал в очередной северный городок, сбавляя скорость, приближался к станции. Замедлилось и время в купе, момент стал осязаем. Осуждение и злоба со стороны Тукаева обрели материю и направились в сторону Есении. И девушка не понимала, чем провинилась перед мужчиной. Ведь он ничего о ней не знал, как впрочем и она о нем, но заранее осудил.

"Думает, я лишаю ребенка отца! Да как он смеет меня в чем-то упрекать? Ведь ровным счетом ничего обо мне не знает! Все мужчины одинаковы! Сволочи!"

"Очередная сучка. А с виду внушала доверие. Прибивается к тому, кого легко облапошить, а когда мужик узнает ее лучше, выгоняет.Только малышку жалко",- Архип, послав пренебрежительный взгляд девушке, резко поднялся. Взяв куртку, покинул купе.

- Мама, банки, банки едут! – указывала пальчиком девочка в окно на товарный состав, везущий цистерны с топливом.

- Вера, это называется цистерны.