Отомщенная душа

«Какого черта ты не можешь просто оставить это?» Айден раздраженно прочистила горло.

― Я знаю, что такое боль, ― быстрый взгляд дал ей понять, что он пристально смотрит на нее. ― Не ту, что у тебя. Но боль от того, что нечто захватывает тело помимо твоей воли. Антитела Лива распространяются по телу в течение двух дней. Они работают быстрее, чем яд ликана, внедряясь в ДНК. Меняя структуру тела. Боль… ― она ​​покачала головой, ― не похожа ни на что. И она не ограничивается ночами. Это были два сплошных дня в аду. Меня поместили в комнату без кровати и одеяла и заставили ее терпеть. В одиночку. Идея была в том, что если можешь это вынести, то достоин стать Алекси.

― Значит, боль в два раза сильнее, чем когда превращаться в ликана?

― Я не знаю, на что похоже превращение в ликана… ― она позволила себе на мгновение погрузиться в воспоминания о собственной трансформации. ― Но это было похоже на то, будто кто-то зажег спичку в моей крови. И она жгла меня без остановки. Ничто не могло заставить боль уйти. Антитела содержит элементы как ликанов, так и чего-то, придуманного Уэйдом. Много лет до этого он был биохимиком в правительственном учреждении, но был обвинен в неэтичном поведении, ― она усмехнулась и потерла нос. ― Ублюдок экспериментировал на людях, ― ее рука сжалась в кулак. ― Некоторые Алекси не переживают этого. Зависит от человека, которым он был. Для некоторых он вводит антитела в меньших дозах. Других он проверяет на выносливость, давая им полную дозу сразу. Он как больной, безумный ученый. Конечно, я не знала большую часть этого, пока не ушла. Уэйд строит из себя кого-то вроде военного героя.

― Значит, этот Уэйд как доктор Джекилл в вашем маленьком культе (прим. «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» — готический роман шотландского писателя Роберта Стивенсона 1886 г. По жанру — переосмысление традиционной для романтизма и готического романа темы двойничества под углом зарождающейся научной фантастики, где зловещий двойник получает свободу действий благодаря раздвоению личности, вызываемому синтезированным героем повести новым наркотиком)?

― Он лидер солдат Алекси. Любит, когда его называют генералом.

― И ты оставила их… почему?

Ощущение жгучего холода пронзило ее кровь.

― Потому что я никому не принадлежу. Особенно не принадлежу больному ублюдку, который умрет, но не бросит охоту на меня.

― Что он хочет от тебя? Почему не отпустил?

― Он никогда не отпустит меня. Я ― его творение. Первая бессмертная, которая успешно выжила. Он лично придумал этот процесс. «Транспорация»: интеграция в ДНК и ее трансформация.

Если ввести раствор антител Лива сразу после смерти, можно добиться бессмертия. Ликаны ― носители такого гена, и это был всего лишь вопрос его выделения, открытие, которое Уэйд еще не довел до совершенства. Айден осталась его единственным по-настоящему успешным творением.

― Поэтому ты связалась с демонами?

Она улыбнулась.

― Я познакомилась с Гэвином ради отличного секса и удобной кровати.

Кейн улыбнулся в ответ, хотя и отвел взгляд.

― Да уж. Это еще одна вещь, которую я потеряю.

― Отличный секс? Типичный мужчина, ― сказала она. ― Дай вам составить предсмертный список дел, и половина пунктов будет включать в себя какую-нибудь форму секса.

― Я не это имел в виду.

― Тогда что?

― Заниматься любовью с женщиной, а потом просыпаться с ней, ― он потер затылок. ― Я никогда не испытывал этого.

― Значит, ты из тех парней, типа, «трах-бах и деньги на тумбочку»?

― Мне не хотелось этого, ― он вздохнул. ― Я просто никогда не воспринимал это всерьез, наверное. Все они казались мне поверхностными.

Айден закатила глаза.

― Ой, да ладно, разве не это говорят все мужчины?

― Возможно. Я всегда думал, что у меня есть время, чтобы остепениться и жениться, ― он покачал головой. ― Я никогда не жалел, что не тороплюсь с чем-то стоящим.

― За исключением той цыпочки, которой ты солгал? Той, кому ты сказал, что не любил, в то время, когда так и было?

Его челюсти сжались.

― Я не любил ее. Я даже не знаю, что такое любовь. В смысле, может быть, я мог бы. Может быть, я просто обманывался все эти годы.

― Быть смертным отстойно.

― Да. Так и есть, ― он смотрел в пустоту, а затем перевел взгляд на нее. ― Значит, ты собираешься напасть на него на выходе, или как?

― Как-нибудь. Мне нравится импровизировать. В его волчьей натуре держаться укромно. Не привлекать к себе внимание. Хотя он был довольно небрежным для ликана. Верь или нет, но их атаки довольно хорошо продуманы и управляемы. Это один из самых дальновидных альф, которых я когда-либо видела.

― Что ты имеешь в виду?