Оторва

   - А я знаю, что у ауры семь слоёв, как семь цветов радуги, - вступила в разговор Лариса, - у нас в колледже учат психологию по-современному.

   - Ой, какая ты умная! - откровенно восхитилась Людмила, она прямо ела девушку глазами.

   - Всё верно, - продолжил Герман, я мучился целый год, пока не сделал этот фазоаурометр, и сегодня, впервые, мы увидели такое, что дух захватывает! Вот, принёс фотографию.

   Все прильнули к большой цветной распечатке.

   Там были изображены две символических фигуры: мужская и женская, вокруг которых сияла разноцветная аура. Но гораздо объёмнее, чем привык я видеть на стандартных снимках. И ауры двух тел на внешних уровнях были замкнуты в один общий эллипсоид.

   - Слева я, справа Гера, - поясняла Людмила. - Вокруг каждого из тел красная аура физического поля, а вокруг обеих фигур замкнутое голубое кольцо пятой и шестой духовных оболочек. Это наша Любовь.

   - Здорово! – приблизил я снимок к глазам. – А где последний, седьмой слой?

   - Чего захотел! Последний слой связи с вселенским полем смысла, наверно, не увидеть никогда. И так, что здесь есть, раньше не видел никто!

   Людмила бережно вынула из моих рук листок и положила на стол на всеобщее обозрение.

   - Насмотреться не могу!

   - Никто не знает природу волн седьмого слоя, - развёл Герман руками, - они невидимы, по крайней мере на нынешнем уровне науки.

   - А что это за чёртики? – спросила Лариса, вглядевшись в снимок, - вот здесь, снаружи голубого поля.

   - А это и есть чёртики из виртуального мира, которых кругом пруд пруди, но они не могут пролезть сквозь замкнутую оболочку, - пояснила билогиня.

   - Ой, как интересно! Я тоже хочу, чтоб нас засняли с Вадиком.

   - Приходите завтра с утра. Суббота, никого не будет в институте, комната 316, я скажу вахтёрше, чтоб пропустила, - пригласил Герман.

   «Как хорошо им вместе, соединённым не только постелью, но общим увлекательным делом» - крутнулось в моей голове, когда пара распрощалась с нами.

   - Подумаешь, Склодовские-Кюри! – хмыкнула Лариса, как всегда прочитав мои мысли.

   - Ты феномен! – с испугом глянул я на неё, - с тобой опасно подумать о чём-нибудь.

   - Ты не понял ещё, что всё дело в моих проникающих хамелеонах? – ответила она и заиграла глазищами, меняя их цвет.

   Честное слово, стало жутковато!

   Потом я опять оказался во власти неотразимого тела.

   - Вас ждут, - сказала вахтёр на проходной, позвонив по телефону.

   Мы поднялись на третий этаж, Людмила стояла у своей комнаты и махнула нам рукой.

   Лаборатория расположилась в небольшой комнате, в которую еле втиснулся лежак хитрого фазоаурометра, как назвал его Герман. В изголовье, обнимая лежак, возвышалась рамка с круглым отверстием, напоминая томограф, соединённая проводами с компьютером.

   - Кто первый? – спросил Герман.

   - Я! – ответила бесстрашная Лариса и возлегла на зыбкое закачавшееся основание.

   Стройная фигура в короткой юбке и здесь, во время научного эксперимента, вызывала только одно желание: «трахнуть её немедленно»!

   Лежак медленно поехал сквозь сканирующую рамку.

   - Теперь ты, Вадим, - сказал Гера, взглянув на экран, на котором светилась непонятная группа символов.

   «Карета» приехала назад, и покатился я.

   - Минут пять будет обрабатывать, - сказал Герман.

   Людмила уставилась на экран, на котором последовательно проступали контуры результата съёмки.

   Вдруг, экран погас, а я заметил, как побледнела Людмила.

   - Что случилось? – кинулся к компьютеру Герман.

   - Всё нормально с компьютером, - сказала биолог, - наверно сгорел монитор.

   Кандидат наук понажимал на кнопки и огорчённо вздохнул:

   - Визит-эффект! Сейчас разберусь.

   - Да ну его, в выходной возиться. Не хочу! – остановила его подруга, - давай в понедельник, и так без выходных, пошли лучше купаться, лето кончается.

   - Пошли, - несколько ошарашено согласился Герман.

   - А когда я получу фотографию? – спросила Лариса.

   - Как только, так сразу! – обняла её за плечи Людмила.

   Мы выбрались на свежий воздух и перешли дорогу, за которой солнечными бликами манило озеро. Город расположился подковой вокруг него, так что до водоёма было недалеко от любого здания.

   К вечеру, часа через два, как мы расстались с парой, Людмила позвонила мне:

   - Ты можешь сейчас подъехать к институту? Один, без Ларисы.

   - Могу, она ушла на свою квартиру за платьем, но в чём дело?

   - Приедешь – увидишь. Только не говори ей.

   - Интригуешь?

   - Интригую.

   Я оставил записку для подруги, что поехал в гараж, и через десять минут мы с Людмилой, встретившей меня у подъезда, вошли в лабораторию.

   - А где Гера? – спросил я.

   - Ему тоже не надо это знать, - упрямо сжала спутница губы.

   Она подошла к компьютеру и включила его.

   - Я нажала тогда незаметно кнопку сброса и отвлекла всех. Смотри!

   Я вгляделся в экран.

   На нём, как и на принесённой вчера фотографии, развернулись две фигуры, мужская и женская, окутанные разноцветными полями ауры.

   Также тела замыкала общая полевая оболочка, но грозно фиолетового цвета.

   Тут я непроизвольно отпрянул от экрана.