Оторва, или Двойные неприятности для рыжей

– Гаденыш… – только и смогла сделать, что прошипеть в ответ тоном анимешного злодея, вытирая воду со щек, боясь неосторожным движением размазать то подобие макияжа, что вдохновенно намалевала еще утром на работе, боясь распугать своим сонным, бледным видом особо ранних клиентов. И ведь он в кой-то веки ровным и аккуратным получился, да. Правда, прожил недолго, скончался, бедолага, в адских муках!

– Неужели? – Насмешливый ответ возбудил меня так, как не смогли бы сделать раньше никакие другие. Мне хотелось… О, как же мне хотелось!

Чувствуя промокшую насквозь ткань, ощущая липнувшие к шее волосы, замечая тонкие струйки воды, стекающие за шиворот, видя ручейки, хлынувшие с мокрых насквозь джинсов на кафельный пол, моментально замерзая в промокшей от ледяной воды одежде, мне хотелось… Кто бы только знал, как мне хотелось в этот момент убивать!

– Что? – насмешливо поинтересовался стоящий напротив Демьян Исаев, сжимающий в ладони уже выключенный шланг с насадкой из соседней душевой. – Неужели настолько не понравилось? Странно. Такие грязнули, как ты, должны уважать чистоту окружающих людей. Кока-кола не отстирывается. Выбирая между стоимостью моей одежды и удовлетворением от мести, я предпочел второе. Хотя бы потому, что бюджетница, вроде тебя, вряд ли представляет, о какой сумме идет речь.

– Да ну? – тихо ухмыльнулась, прекрасно зная о том, что его сегодняшний так называемый «лук» равнялся бюджету, вложенному мной в покупку своей машины. Да, для моего бюджета это многовато, однако я прекрасно осознаю, что для подобных Исаеву сия сумма – мелочь, не превышающая недельные карманные расходы. Но!

Даже если это не так, моя кровожадность и желание сеять добро в массы на данный момент мало бы убавилась, несмотря на топот множества приближающихся ног, владельцы которых, несомненно, услышали мой визг и помчались сломя головы выяснять, что же тут такое приключилось.

– Да, – усмехнулся в ответ мой недавний оппонент, отбрасывая в сторону ставшим ненужным душ. – Или ты думала, что я оставлю произошедшее без внимания?

– Что ты! – наигранно-бодро «удивилась», резко стряхивая воду с рукавов куртки и впиваясь в местную «акулу» взглядом радиоактивного рентгена. – Как можно? Что, так сильно пострадало самолюбие? Как жаль, хамло ты беспри…

– Что здесь происходит?! – Вот кто-то явно честно бдил традиции современных любовных романов, ибо повториться мне не дали! Негромкий, но до дрожи спокойный голос, возможно, даже заставил всех пришедших свидетелей вздрогнуть… всех, кроме меня и Исаева. Он все так же продолжал смотреть на меня насмешливым взглядом, а я же… А я хотела его утопить. Прям тут, в душе, под струей самой ледяной воды, Такой, что даже полярные медведи издохли бы от ужаса, представляя, как водная стихия только слегка касается их белоснежного меха…

– Ничего, – невозмутимо пожал плечами Исаев, продолжая улыбаться и откидывая со лба прядь длинноватых каштановых волос. – Всего лишь внеплановое принятие душа. Я решил помочь бедной, несчастной заблудшей оборванке. Она мне показалась слишком грязной.

– В таком случае, – тон подошедшего физрука был еще холодней воды, что меня окатили. И я даже не сразу вспомнила, что хуже преподавателя, ведущего физподготовку у нашего потока, был только бывший майор СОБРа, что вел те же занятия у одногруппников Игорька. – Попрошу занять свое место на матах, студент Исаев.

– Но…

– Немедленно.

И вот тут я вздрогнула, ощутив кожей всего тела по-настоящему арктический холод. Так говорить надо уметь, да… Ту не поможет ни выдержка, ни желание, ни ненависть. Только жизненный опыт, и ничего больше. Так что неудивительно, что все студенты, включая мелькнувшего в толпе Липницкого, торопливо рассосались по периметру раздевалки, а после короткого, но многозначительного взгляда светловолосого мужчины и вовсе направились обратно в спортзал.

Все, кроме меня и моего врага, который пусть еще совсем недавно, но уже надежно и безвозвратно стал таковым.

– У меня мокрая форма, – все-таки вставил свои пять копеек Исаев, вскинув брови, глядя на своего преподавателя. Я машинально перевела взгляд на шатена… и вот тут-то мое злорадство бурно возликовало.

Ибо вышеупомянутый студент был действительно мокрым. Ну как, мокрым?

Кожа моей косухи была хорошей, хоть и недорогой. Ее водонепроницаемость проверена временем, а специальный крем, который я исправно наносила время от времени, позволял любой жидкости стекать с куртки, аки с гуся вода. И в то время, когда эта нехристь обыкновенная, ни разу не воспитанная, полоскала меня под душем, сильный напор сыграл с ним злую шутку. Струи воды просто отскакивали от куртки обратно в моего обидчика, и теперь его просторную футболку можно было выжимать, а спортивные темно-синие бриджи…

Не выдержав, я тихо хрюкнула, не обращая внимания на то, что сама выгляжу как мышь после потопа.

Ведь для тех, кто не знал всей ситуации, мокрые штаны Исаева выглядели ну очень красноречиво! Как у трехлетнего ребенка, который до горшка не добежал.