Оторва, или Двойные неприятности для рыжей

Он знал об Аньке куда больше, чем все остальные. Но и он не мог до сих пор понять, что с ней происходит.

Когда прозвенел звонок, Солнцева встала с лавочки, сняв наушники. Выбросив сигарету, она сунула руки в карманы и спокойно прошла мимо компании, ни сказав никому ни слова, мазнув только холодным, равнодушным взглядом. Словно они и не были знакомы вовсе.

Вздохнув, Аленка покачала головой, поцеловала Игоря в щеку и убежала следом — следить, чтобы рыжая в таком состоянии не натворила дел.

Последняя пара в университете проходила в гробовой тишине. Причем как на втором этаже, где занимался второй курс, так и на первом, где засел четвертый. И непонятно, кого преподаватели и студенты опасались больше: язвительную бюджетницу, от которой буквально исходила темная аура, или от «святой троицы», пребывающей в самом неблагоприятном расположении духа.

Устав от долгих размышлений и разбора всевозможных вариантов, едва прозвенел звонок, Исаев покинул кабинет одним из первых… и остановился как вкопанный, с удивлением глядя на висевший в холле монитор.

А вот это явление удивило его куда больше, чем все предыдущие за последние несколько дней…

— И что нынче транслируют? — послышался рядом равнодушный голос, заставивший Демьяна невольно скосить глаза. Рядом с ним, шагнув за круг столпившихся студентов, встала сама героиня сегодняшнего вещания. Спокойно просмотрев видео, на котором Исаев обмазывает ее кремом, она поливает его супом, сбегает, а затем ее ловит Хотарский и сам Дем несет на парковку, рыжая не произнесла ни слова. И лишь потом, когда закончились кадры с появлением рокеров, закидыванием девушки в салон и общим отъездом, в сопровождении похабной надписи на тему «кто приехал ее защищать, тот ее потом и отымел», Солнцева меланхолично протянула. — А вот это уже начинает надоедать.

— Согласен, — раздраженно откликнулся Исаев, машинально обводя взглядом застывших студиозов, ждущих от него хоть какой-нибудь реакции. Достав из кармана брюк металлическую зажигалку, парень нехорошо усмехнулся. — Узнаю кто — руки вырву.

И, размахнувшись, запустил тяжелый прямоугольник прямо в монитор. Послышался треск, кто-то взвизгнул, кто-то охнул, первые ряды отшатнулись, а на погаснувшем экране осталась огромная круговая трещина.

Равнодушно пожав плечами, рыжая направилась в сторону выхода, снова сунув руки в карманы. Хмыкнув, Демьян отправился следом, никак не отреагировав на гробовую тишину и сотни недоуменных взглядов. Он свое отношение к произошедшему, как и к автору видео, ясно обозначил.

И, повторись подобное еще раз, пострадает уже не только университетская техника.

Догнал Солнцеву Демьян уже в курилке, однако поговорить так и не смог. Во- первых, помешали высыпавшиеся на улицу студенты, которые до сих пор надеялись на хоть какое-то «продолжение банкета» и не верили, что звезда универа вот так просто оставит нахальную оторву в покое.

А во-вторых, сама Аня, снова нацепившая наушники, отсекла любые попытки с ней заговорить. А потом и вовсе направилась в сторону парковки.

У Демьяна появилась одна мысль — догнать, сунуть в свою машину, увезти подальше, и уже там, наедине выбить у Солнцевой всю правду, какой бы она ни была. Ему такое ее состояние не нравилось абсолютно! Лучше бы она снова ругалась, брыкалась у него на плече, позорила его перед всем студенческим городком и отвечала пакостью на пакость, лишь бы только не ходила, как в воду опущенная!

Решимость окрепла моментально. Развернувшись, Исаев устремился на парковку, но застыл как вкопанный, снова узрев в поле своего зрения шепчущуюся толпу замерших, но взволнованных студентов. Выругавшись, Демьян пробрался через сокурсников вслед за рыжей в первый ряд… и остановился возле нее, машинально смотря в ту же сторону, что и Солнцева, медленно стягивающая наушники с головы.

Первой мыслью было, что в их родные края снова пожаловал Харлей и его банда, но как оказалось, в центре парковке замерла всего одна машина. За то какая!

Огромный, просто нереально огромный, мощный, дорогой, блестящий на солнце хромированными дисками и белоснежным кузовом, новейший «Линкольн Навигатор»…

Стоимость этого монстра Исаев осознавал в полной мере. Но куда больше его задевала не цена, и даже не здоровый букет алых роз, лежащих на широченном капоте, а мужчина, небрежно опирающийся на закрытую дверцу.

Приличный рост, хорошо сложенная фигура во всем черном, начиная от начищенных туфель, идеально подшитых брюк и рубашки, небрежно расстегнутой на верхнюю пуговицу, и заканчивая распахнутым напрочь кашемировым пальто. Длинноватые, густые, слегка вьющиеся темно-русые волосы, резкие скулы, высокий лоб, впалые щеки, узкий подбородок и хищно прищуренные зелено-карие глаза…

Исаеву не нужно было подходить ближе, чтобы рассмотреть его внешность во всех подробностях. Именно этого мужчину он бы узнал когда угодно и где угодно!

— Громов? — послышался где-то позади удивленный возглас Липницкого. — Да быть того не может…

— Громов? — послышался чей-то восхищенный женский вздох, и народ обеспокоенно зашептался между собой. — Тот самый Громов?