Оторва: Страсть без запретов

Марина охмуряла Сашку, что не мешало ей перебывать на коленях у всех мужиков, стоило тем присесть. Самцы удовлетворенно хохотали и с удовольствием отвечали на объятья и поцелуи резвой пышногрудой блондинки. Девчонки сначала косились на нее, но потом сами стали подражать ей.

На что «профессионалка» ехидно заметила:

— Что миряне, то и обезьяне!

Однако меня Лариса одернула, а Марину сбросила с моих колен. Она оказалась необыкновенно ревнивой.

Тут еще позвонили с работы, я отдал на ВЦ во вторую смену решать задачу, и бархатный голос программистки пытался выяснить у меня какие-то неясности.

Пьяная красотка, разобрав, что голос женский, вырвала из моей руки трубку. На попытки объясниться она просто оторвала трубку от телефона. Я ругнулся, но Лариса как ни в чем не бывало вывела меня на круг и сразила наповал совершенным исполнением танца живота. И не только меня.

— Классно! — орал Игорь.

— У, у, у! — Женька неуклюже пытался пристроиться сзади к верткой фигуре красавицы.

Обаяние Ларисы всегда распространялось и на женский пол, она считалась у них лидером, несмотря на возраст. Мужчин к ней не ревновали, а восхищались тем, что может увести любого.

Я тоже присоединился к кружку зрителей, чтобы не мешать эротическому танцу.

И тут прилично подпитый Игорь восторженно шепнул мне на ухо:

— Какова! Эх, жаль, имел с ней только раз!

— Ты врешь! — развернулся я к нему.

— Вру, вру, Вадик! — поспешно ретировался приятель. И добавил: — Я только хотел, но ничего не было.

Однако пьяное признание ударило мне в виски, и я схватил танцорку за руку:

— Хватит скакать, а то еще кто-нибудь трахнет!

Она все сразу поняла и с ненавистью обожгла Игоря взглядом.

— Болтун, — произнесла негромко, но веско.

И тут я понял: было.

В комнате повисло напряженное молчание.

Ситуацию спас Фаукат:

— Да я давно знаю — Игорь трепло, не обращай внимания!

— Трепло, трепло, — поторопился согласиться парень, согнувшись пополам. При росте метр девяносто он и так был худой и сутулый, теперь же вся его поза выражала полное смирение, и мой боевой настрой улетучился.

Лариса произнесла сакраментальное:

— Мы хотим отдохнуть. — И толпа с улюлюканьем, опрокидывая на ходу рюмки на посошок, покинула наше гнездо.

Марина ушла с Сашкой последней, произнеся нараспев:

— Ты, Вадик, не обижай Лару, у нее ранимая душа. — И добавила, глянув на подругу: — У этой крутой кобылицы.

Я не знал, смеяться мне или плакать, но ночь помирила нас.

Глава 10

Мы приземлились в Ростове, там надо было сделать пересадку, ехали мы к родителям Ларисы. Она надела в дорогу светло-голубой костюмчик с короткой юбкой в обтяжку, все мужики таращились на ее гордое, красивое лицо — юное и одновременно женское, окончательно оформившееся, без подростковой неясности черт, притягательное и надменное от чуть тяжелого подбородка.

Самцы облизывались на выпуклости юниорки и ее длинные загорелые ноги. Все были не прочь побывать между них, это прямо читалось на лицах кобелей и раздражало меня.

Мы сидели в зале, ожидая рейс на Волгодонск, красавица прикорнула на моей груди, выставив вперед обольстительные конечности. Вдруг она встрепенулась и прошептала мне на ухо:

— Смотри, что он там делает?

Я взглянул, куда она повела глазами. Напротив, метрах в десяти, сидел парень. Рука его была засунута в карман, лицо же — искажено гримасой сладострастия. Могучий выброс его сексуальной энергии разбудил девушку, и она задрожала всем телом, мысленно подаваясь навстречу бурному порыву.

Парень отвел глаза, но я успел заметить его удовлетворенную усмешку на рефлективный отзыв красавицы.

Я встал и потащил Ларису на выход к взлетному полю.

Родители были в отпуске и смотались на Дон. Дочка сообщила им о нашем приезде, и теперь на столе лежала записка с информацией о запасах пищи в холодильнике и подробным описанием маршрута к месту стоянки на реке.

Я отодвинул записку и, разложив Ларису на столе, с нетерпением овладел ею — картина в аэропорту не оставляла меня всю оставшуюся дорогу.

Через пару часов мы добрались до семейного бивуака на самом берегу величественной реки.

Отец, Владимир, оказался добродушным великаном крепкого телосложения, ростом Лариса вышла в него. Он сразу налил мне полный стакан коньяка, остальное разлил на троих. Я проглотил напиток — в знак благодарности к искреннему расположению Владимира ко мне.

Жена его — Маргарита, невысокая, черно-смольная, с цыганской внешностью, напротив, настороженно всматривалась в меня. «Не пара я Ларисе», — читалось в ее глазах, однако она промолчала. Лариса восторженно начала рассказывать, какой я умный, как ценят меня на работе, какой у меня оклад по верхней сетке. Последний аргумент, видимо, смягчил «цыганку», и она показала в сторону стоящей в пяти метрах палатки:

— Спать будете там, отец поставил.

Выпитый залпом коньяк ударил в голову. Захотелось поразить «цыганку» своей доблестью.

— Смотаю за Дон, туда, сюда, — небрежно бросил я, словно всю жизнь был рекордсменом по плаванию.

— Там воронки! Не стоит! — возразил отец.

«Теща», наоборот, посмотрела с вызовом.