Оторвавшись от Земли

– У тебя пульс резко поднялся вначале до ста пятидесяти, а сейчас снизился к ста десяти. Чувство юмора тебя приводит в норму. Так и держись. Разрабатываем схему спасения. Будем пытаться подобрать вас на следующем витке. Или поднимемся выше по орбите, чтобы остаться с вами в пределах прямого наблюдения. Сам понимаешь, сейчас мы ушли немного вперёд по курсу от тебя.

– Понял. Дерзайте. Наверное, будет одна попытка? На второй ваш виток мне кислорода может не хватить.

Макс подумал немного и решил всё же озвучить пришедшую на ум ещё одну шутку:

– Не получится, бросьте мне тогда хотя бы баллон с кислородом. Ну это для увеличения числа попыток.

«Я случаем не истерю?» – Макс спрашивал сам себя. Шутки, казалось, роились в голове в таком количестве, что он стал подозревать в себе попытку заместить ими надвигающуюся панику. Чем-то, что помогло бы отвлечься от катастрофической ситуации, в которой неизбежность смертельного для него исхода была очень высока. Несмотря на спокойный и деловой тон общения с палубой звездолёта, Макс отлично понимал, что подобрать его, болтающегося на орбите без средств управления в своём вынужденном пассивном положении, задача очень и очень трудная, если не сказать невыполнимая. Он прислушался к биению сердца: «Вроде нормально, стабилизируется». Во всяком случае так ему показалось. Или очень хотелось, чтобы так показалось. «Они что-нибудь придумают». – Макс подумал о большом экипаже на звездолёте, который он совсем недавно покинул в челноке, чтобы спуститься первым на эту планету. Все они сплошь высокопрофессиональные специалисты, готовившиеся к сложной экспедиции, а, значит, и к различным внештатным ситуациям. Вот сейчас произошла одна из таких сложных ситуаций. Поэтому сейчас они соберутся, чтобы провести совещание и найти правильное решение. Так размышлял Макс, успокаивая себя и собираясь с мыслями. «Возможно, я сам придумаю что-то неординарное и дам им совет для расчётов? Так! – поймал он себя на мысли. – Я рассуждаю отчётливо и хладнокровно, значит не истерю, значит всё хорошо. Пока во всяком случае». Последняя мысль его окончательно успокоила.

Макс ещё раз попытался выйти на связь со своим напарником:

– Ал, отзовись, что с тобой? – пауза. – Как ты? Жду твоего отклика.

Кажется, Ал его услышал. Или просто сам со своей стороны искал связь с командиром. Максу показалось, что он услышал тяжёлое дыхание напарника в наушниках.

– Ал! – крикнул он громче. – Как у тебя? Всё нормально? Слышу тебя, продолжай, не молчи. Как твой скафандр? Есть повреждения?

На палубе звездолёта слышали его попытки связаться с Алом и тут же отозвались:

– Скафандр в норме, датчики показывают, что нарушений функционала нет.

– Отлично, – отозвался Макс, – Ал, слышишь, у тебя всё норм, я должен быть где-то недалеко, отзовись. Можешь говорить?

Максу показалось, что Ал попытался что-то произнести, но в наушниках снова раздался только тяжёлый вздох. Макс подумал, что его напарник может переживать сильный шок. Настолько сильный, что, когда пытаешься что-то произнести, вместо слов издаешь невнятные звуки.

– Ал, – уже негромко произнёс Макс, словно стараясь своим тоном передать спокойствие товарищу, – сейчас набери побольше воздуха в лёгкие и громко прокричи что-нибудь что есть силы. После этого сразу заговоришь.

В эфире послышалось сопение, затем он взорвался протяжным продолжительным криком:

– А-а-а-а!!!

Макс чуть ли не засмеялся про себя от счастья: «Жив! Уже хорошо. Только напугал всех своим молчанием». Он даже поиронизировал про себя по поводу кажущейся тональности крика: в начале слышались более истошные панические нотки, ближе к концу превратившиеся в недоумённое восклицание успокаивающегося человека. «Сейчас его прорвёт». – мысль у Макса не успела закончиться, как он тут же услышал голос Ала:

– Макс, я так ничего никогда ещё в жизни не пугался. Что с нами?

Макс старался говорить помедленнее, чтобы его голос казался спокойным:

– Всё под контролем. Чуть-чуть нам не повезло. Что-то случилось с челноком. Это мы выясним потом, когда вернёмся на звездолёт, – пришлось слукавить. У Макса ещё, конечно же, не было решения о том, как им выбраться из этой ситуации. Но для придания уверенности напарнику необходимо было сообщить прежде всего обнадёживающую информацию. – Сейчас ребята посчитают как нас без челнока подобрать на орбите и затащить обратно в звездолёт.

– А это возможно? – казалось парадоксальным, в голосе Ала одновременно послышались и тревожные, и оптимистические нотки.

– Конечно. Вы разве в академии не проходили курс спасения космонавта на орбите?

– Ну да, припоминаю что-то.

Макс усмехнулся:

– Надеюсь, когда сдавал экзамены, не употреблял подобные фразы как «припоминаю что-то»?

Максу показалось, что Ал подавил смешок и только после этого ответил:

– Просто от испуга не отошёл.

– Ну, положим, я тоже не до конца отошёл. Как-то не очень привычно наблюдать поверхность планеты под ногами с высоты сотен километров. Жутковато, конечно. Но зато будет потом, что вспомнить.

– Макс, ты попадал в такие ситуации? – Голос у Ала снова стал заметно тревожнее.