Отпетые сыщики

Инжир выдержал паузу. Красивые витиеватые речи всегда были в его стиле. Среди воровской среды частенько в ходу была шутка относительно того, что Инжир неверно избрал путь в своей жизни. Вместо тюремных казематов ему стоило бы попробовать найти себя на эстраде.

– Но суровые жизненные реалии, к моему великому сожалению, – продолжил тем временем столичный положенец, – не позволяют ни мне, ни всем нам в полной мере предаться скорби, поселившейся в наших душах, и молча оплакивать друга и соратника. Эти реалии заставляют нас каждодневно решать насущные проблемы, связанные с нашим общим делом, с нашей общей идеей. Смерть Зарана, как ни печально, принесла с собой еще дополнительные проблемы, требующие немедленного разрешения. Так бывает всегда. Смерть не считается ни с кем и упрямо вносит в планы людей свои собственные коррективы…

Слушая пространную речь Инжира, Шпала вытянул сигарету из раскрытой пачки, покоящейся перед ним на столе, и прикурил. Пустил дым через ноздри. Затем осторожно опустил руку в боковой карман пиджака, достал мобильник, коротко глянул на дисплей и опустил на прежнее место. Прежде чем войти в зал, Шпала перевел телефон на бесшумный световой режим. Конечно, его телохранители не станут названивать ему сюда, пока он находится на сходе, но если появится какая-нибудь стоящая информация, связанная с поисками Натали и печатки, Шпала получит об этом письменное сообщение на мобильник. Но пока такового не приходило. Шпала нервничал. Почему они, черт возьми, так долго не могут ее найти? Не испарилась же она бесследно. И Князь… Почему он не отвечает на звонки? Шпала дорого бы отдал сейчас за то, чтобы понять, что происходит. И меньше всего ему улыбалось сидеть здесь и терпеливо выслушивать, как Инжир упражняется в словесности.

Подняв голову, Шпала буквально наткнулся на устремленный в его сторону колючий ядовитый взгляд Крулла. Он попытался улыбнуться ему в ответ, но вышло не очень естественно. Или, вернее, не вышло совсем. Шпала знал, что сегодня ему еще предстоит схлестнуться с Круллом, так как этот высокомерный белорус тоже претендует на место хранителя, опустевшее после гибели Зарана. Но у последнего не было шансов. В этом Шпала не сомневался.

– …и сегодня у нас на повестке дня два глобальных вопроса, – Инжир слегка повысил голос, переходя от общих фраз к конкретике. – Вопрос первый, – это тот, который связан с убийцами Зарана. Мы не можем оставить его смерть безнаказанной. Тот, кто это сделал, должен ответить за содеянное, – в обычно мягком голосе Инжира зазвенели металлические нотки. – Зуб за зуб, око за окно. Это правило действовало во все времена, и его до сих пор никто не отменял. И второй вопрос – это преемник Зарана на посту одного из хранителей общака, – Инжир не удержался от того, чтобы не обменяться взглядами со Шпалой. – К тому же тут, как выяснилось, присутствует и множество второстепенных или я бы даже сказал сопутствующих проблем. Но более обстоятельно мы вернемся к этому вопросу после того, как закончим с первым. Прошу вас, свояки, высказывайтесь.

Инжир сел и налил себе новый стакан минеральной воды. И тут же, скрипнув стулом, во весь свой немалый рост поднялся Медведь. Габариты этого человека, явно заслуженно носившего такое погоняло, мягко говоря, впечатляли. В былые времена про таких, как Медведь, говорили – косая сажень в плечах. Впрочем, по сути дела так оно и было. Перед Медведем нередко вставала серьезная проблема выбора одежды. Подобрать что-то под его фактуру в модных бутиках было делом не из легких.

– Не вижу, о чем тут можно долго высказываться, Инжир, – Медведь слегка картавил, но вряд ли кто-нибудь рискнул бы открыто посмеяться над этим дефектом его речи. – По-моему, все предельно ясно и понятно. Зарана замочил Битюг, с него и спрос. Порешить ублюдка со всей его сраной кодлой – и делу конец. Заодно и другим таким же отморозкам впредь неповадно будет поднимать руку на старых урок.

Сидящий наискосяк от Медведя Аскет презрительно фыркнул. Медведь резко повернулся в его сторону и уперся пудовыми кулачищами в столешницу.

– В чем дело, Аскет? Ты считаешь, я не прав? Может, ты сторонник того, что молодым у нас везде дорога? Пусть творят что хотят, без оглядки на понятия?

– Прости, Медведь, – Аскет тоже поднялся на ноги. В росте он заметно проигрывал своему оппоненту, и потому ему приходилось смотреть на него снизу вверх. – У меня и в мыслях не было попирать закон. Да, и насчет молодых ты явно загнул. Но в целом я действительно считаю, что ты не прав.

– Почему же, интересно?

Аскет глубоко вздохнул. Невзирая на свой относительно молодой возраст, не достигший сорокалетнего порога, он уже пользовался немалым авторитетом в криминальных кругах и славился как человек в высшей степени справедливый. Люди нередко обращались к Аскету в разрешении спорных вопросов, а он сам охотно выступал в роли третейского судьи. Аскет везде и во всем стремился следовать букве закона. Воровского закона, естественно. Никакого иного он просто не признавал.